Ежик резиновый - Он не придет, Щен. - Да, он не придет. Не жди. Меня потрепали по холке те, кто все-таки пришел. Кто не побоялся страховидл и черных теней, кто приходил каждый год и решил, что этот не станет исключением. Мне повезло родиться почти на излете осени, когда к лесу подбиралась зима, и лебеди уже вставали на крыло. Сова, самая начитанная среди нас, рассказывала, что у двуногих эта ночь считалась ночью духов. У тех самых двуногих, из-за которых наша земля теперь заселена страховидлами. Они сгинули, не выдержав соседства, и оставили нас один на один с ожившей нечистью. Где-то среди этой нечисти затерялся Ежик. Тот самый Ежик, которого я помнил в щегольском малиновом берете. Тот Ежик, который всегда рассказывал невероятные истории, дружил с Медвежонком и был знаком с самой (подумать только!) Белой Лошадью. Тот Ежик, который бесстрашно прыгал в реку на глазах у всех, а потом, замерев, бревнышком уплывал по течению за поворот русла. Каждый раз это было настолько уморительно, что все мы покатывались со смеху, а Сова однажды поперхнулась чаем и потом долго сушила перья. читать дальше Откуда-то издалека донесся едва различимый посвист, и мы все насторожились. Никто раньше такого не слышал. Новая, незнакомая никому страховидла?.. - Там кто-то цокает, - прошелестела Сова. До меня долетел сладковатый запах гнили, к которому я уже привык за прошедший год. К нам шла мертвая тварь. - Разбегаемся. Все переглядывались, но никто не тронулся с места. - Бегите, говорю! Чем нас больше, тем сильнее мы пахнем. И оно потому идет сюда. - А ты? - тихо спросил Лисенок. - Я бегаю быстрее вас всех. И даже быстрее тебя, рыжик. А ну, кому сказал? Бельчата первыми поскакали по сосне и скрылись в ветвях. Я знал, что где-то в соседних дуплах у них запасены шишки и желуди для обстрела тварей. Такие склады были над жилищем каждого из нас, и уже не раз мы всей толпой отбивали норы и гнезда друзей от гниющих, вечно голодных мутантов. Когда защищали нору Крошки-Енота, погибли Братья-Бурундучки. К Сороке-Белобоке мы успели почти вовремя: из пяти сорочат спаслись трое. Нас оставалось не так много, но выжившие готовы были стоять до конца. За себя и за соседа. Медвежонок положил мне лапу на загривок. - Я не уйду. Я выгнул спину. Мне было приятно, что он остается со мной, с ним правда было спокойнее. Медвежонком я его звал по старой привычке, а на деле он уже стал взрослым, могучим медведем. Не всякая страховидла решалась с ним связываться. Сова взлетела на ветку повыше и прищурилась. - Он большой... Идет точно к нам. Дергает носом. Прямо как... как... Она не договорила, но мы догадались. Как Ежик. - Но этот много больше... - прошептала она. - Гораздо больше... - Его искажает туман, - вдруг сказал кто-то из зайчат. - Я такое уже видел. Туман. Посмотри еще раз, Сова. Она перелетела на соседнюю ветку. - Но он все равно большой. Много больше... - она запнулась, но все-таки договорила, - Ежика. Он как ты, Медвежонок. - Посмотрим, какой он как я, - пробормотал он. - Щен, давай в сторону. Как бы я тебя не задел случайно. - Подождите же, ну, - взмолился вдруг Лисенок, так никуда и не убежавший, - а вдруг это он? Вдруг? Никто не ответил. Тяжелую гнилую вонь чуяли уже все, даже белки. Я и вовсе дышал только раскрытой пастью, но все равно ощущал на языке сладковатый мерзкий привкус. Посвист и цоканье доносились все отчетливее. Да, Ежик умел свистеть. И делал это не хуже Иволги или Овсянки, как признавали все, даже Сова. Но тот, в тумане, не мог быть Ежиком. Ежик сгинул, я чуял это сердцем и хвостом. Наконец, когда я уже взъерошился весь, до последней шерстинки, и начал тихонько рычать, не в силах ждать молча, тот, свистящий, вышел на поляну. Когда-то он точно был ежиком. Может быть, и не нашим Ежиком в малиновом берете, но иголки и чуткий нос не оставляли места сомнениям. По размеру он действительно был почти как Медвежонок, по крайней мере, самые длинные иголки торчали вровень с его холкой. Некогда розовый нос теперь стал багровым, из него сочилась не то кровь, не то гниль. Глаз не было вовсе; вместо них зияли два буро-черных провала. Лапы покрывали грубые наросты. Что свисало с его иголок, я не знал и боялся даже думать об этом. Наверное, когда-то оно было живым и двуногим. Давно. Очень давно. - Не ждали? - прохрипел страховидла, переминаясь с ноги на ногу. - А я ведь на день рождения. К тебе, Щен. Безглазая морда повернулась ко мне, и я невольно сделал шаг назад. Сзади оказалась сосна, и Медвежонок снова положил лапу мне на спину. "Это не он, это не он, этонеон этонеон этонеон" В ветвях надо мной цыкали от страха и ненависти белки. Они потеряли уже семерых из своего клана. - И даже с подарком... Чудище, медленно переступая лапами, начало поворачиваться, и я заметил возле морды маленький узелок. Когда-то Ежик ходил с таким же узелком, но теперь он выглядел ничтожно маленьким на раздувшемся боку. - Сова, сними его... Я его так берег... Сова слетела с ветки, подцепила когтями узелок и снова поднялась вверх. Ткань была пропитана кровью, и я надеялся, что чужой, а не Ежика. Обоняние мне отказало окончательно, и я был благодарен за это своему носу. - Медвежонок, - уже-не-Ежик снова повернулся к нам слепой мордой. Как он определял, кто где стоит, я не понимал. Разве что тоже по запаху? - Кто, кроме меня, стал... таким? - Серый Волк, - ответил Медвежонок. - И Лошадь. - Лошадь не могла, - фыркнул-булькнул Ежик. - Она уже тогда была мертвая. Я вдруг увидел, что бок Ежика распорот - глубоко и жестоко. В ране что-то копошилось, и я торопливо отвел глаза. На траву размеренно капала черная кровь. Там, где попадали капли, листья из желтых становились грязно-серыми. - А Журавль что? И Петя-Петушок? - Погибли. И Крошка-Енот. И Кот-Баюн... - Мир их душам, - хрипло сказал Ежик. - Щен, ты можешь... выполнить мою просьбу? Последнюю? Я тихо рыкнул в ответ. - Прочитай те стихи... ты их сочинил. Что-то там... шел и посвистывал... не помню. До того, как вы меня порвете. Я переступил застывшими лапами.
- По роще калиновой, По роще осиновой, На именины к щенку...
Голос дрогнул и сорвался. Хотелось выть, скулить, рвать когтями всех, кто сотворил из Ежика гниющую падаль. Я встряхнулся и тявкнул пару раз, но голос все равно дрожал. Читать дальше я не мог.
- В шляпе малиновой, - вдруг продолжила Сова. - Шёл ёжик резиновый... - С дырочкой в правом боку, - закончил Лисенок, тоже всхлипывая. Мы дочитывали стихи хором, подхватывая строчки друг за другом. В конце я все-таки собрался с духом, подошел к Ежику и ткнулся своим носом в его. - Я тебя чую, - прошептал он. - И я тебя. Его лапы подкосились, и он рухнул на полянку. Кровь и черная грязь медленно расплывались вокруг него зловонной лужей. "Вместе?" - взглянул на меня Медвежонок. Я кивнул. Медвежонок взялся за задние лапы уже-не-Ежика, я за голову. - Прости... Мы резко дернули, каждый на себя. Фонтан черной крови окропил поляну, деревья и даже на Сову попали капли.
Мы молча сидели рядком, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели, как первый снег укрывает черную страшную тушу, которая когда-то была Ежиком в малиновом берете.
-
-
04.10.2018 в 14:05-
-
04.10.2018 в 16:36-
-
08.10.2018 в 22:53-
-
15.10.2018 в 12:00