Слышишь?Никогда не сдавайся!
Солдат, которого предали
Эрвин Роммель стал легендой уже при жизни. Нацистская пропаганда сделала из него едва ли не величайшего полководца фюрера. И на то были действительно веские основания. Роммель на некоторое время превратил для союзников театр военных действий в Африке из второстепенного в основной. Он своими блестящими действиями против существенно превосходящих сил англичан отсрочил высадку союзников в Европе. Но несмотря на все заслуги перед Третьим рейхом, после блистательной африканской кампании он, как и многие немецкие военачальники, остался не у дел. Разочарование в кумире, Адольфе Гитлере, стоило фельдмаршалу жизни. Он не колеблясь принял смерть так, как принял бы её любой солдат, верный своему долгу...
На фронтах Первой мировой
Эрвину Роммелю, появившемуся на свет 15 ноября 1891 года в Хеденхайме близ Ульма, карьера профессионального военного не была уготована с детства. В отличие от многих германских военачальников, занимавших высокие должности уже в силу принадлежности к прусской аристократии, Роммель не принадлежал к дворянскому сословию. Его отец и дед были учителями математики и работали в школах провинции Вюртемберг. Мать, однако же, происходила из аристократического рода. Такое происхождение никак не могло способствовать продвижению к вершинам военной карьеры.
Его физические данные также мало подходили для солдатской службы. В детстве и юности Эрвин был очень тихим и бледным, слишком маленьким для своего возраста. Его школьные успехи также были весьма посредственными. Правда, он проявлял большие способности к математике, но гуманитарные науки его мало интересовали. Эрвин мечтал стать авиаконструктором и получить работу на заводе по производству цеппелинов (так назывались в Германии боевые дирижабли). Но у отца были свои представления о жизненном пути старшего сына. По его мнению, тот должен был стать офицером.
Но ни в артиллерию, ни в инженерные войска болезненного молодого человека брать не собирались. Трижды Эрвин выставлял свою кандидатуру и наконец добился успеха. В июле 1910 года он был зачислен в 124-й короля Вильгельма I пехотный полк, и уже в октябре получил звание ефрейтора. В том же году, учась в кадетской школе в Данциге, юноша познакомился со своей будущей женой Люси-Марией Моллин, дочерью директора школы.
Карьера военного сразу же стала для Эрвина многообещающей. Роммеля в высшей степени интересовало военное дело. Поэтому он серьезно относился к своим обязанностям и хорошо проявил себя на занятиях. Не слишком разговорчивый, он умел слушать и легко сходился с людьми. В то же время был спокоен, деловит, дисциплинирован. В январе 1912 года он уже был произведен в лейтенанты и вернулся в свой родной полк обучать новобранцев. Через некоторое время его откомандировали в Ульм, в 49-й полевой артиллерийский полк, но в самом начале Первой мировой войны он вернулся в пехоту.
Когда началась война, Роммель, солдат по призванию, разделил всеобщий восторг. «Наконец-то время настало!» — писал он своей невесте, не подозревая, что война продлится целых четыре года.
читать дальшеВ первых же боях в Бельгии и Северной Франции Эрвин проявил свои лучшие качества. Так, например, 22 августа 1914 года, во время стремительного наступления немцев на Париж, вошедшего в историю как битва на реке Марна, Роммель вместе с подчиненным ему взводом проводил разведку. Стоял густой туман, когда он и три его солдата подошли к деревеньке, которую удерживали французы. Обойдя домик фермера, Роммель столкнулся на дороге лицом к лицу с двадцатью вражескими солдатами. И хотя противник из-за густого тумана не заподозрил засады, Эрвин не раздумывая приказал открыть по ним огонь. Пока шла перестрелка, подоспел подчиненный Роммелю взвод. Наступление на деревню, проведенное без санкции командира батальона, удалось. В то время как половина солдат поджигала дома и амбары, другая половина атаковала французов, в итоге вынужденных отступить. В этом бою впервые проявились храбрость Роммеля и его склонность к независимым действиям.
Другой случай, доказывающий его смелость, произошёл 24 сентября. Тогда Эрвин в одиночку напал на трёх французских солдат и обратил их в бегство. Лейтенант, раненный в бедро, был награжден Железным крестом второго класса.
В январе 1915 года, сразу после выписки из госпиталя, Эрвин предпринял стремительную и дерзкую атаку на французские позиции. Он провёл свой взвод через проволочные заграждения и захватил четыре блокгауза. От его взвода осталось меньше дюжины, но он сумел отразить контратаку и успешно отступил с занятых позиций, расстроив на время планы французов по превентивному контрнаступлению. Смелость и решительность Роммеля были отмечены вручением Эрвину Железного креста и присвоением звания обер-лейтенанта (старшего лейтенанта).
Звездный час Эрвина Роммеля в Первой мировой войне наступил в Италии. Тогда четырнадцатую германскую армию перебросили на помощь австрийцам, проводившим очередное, казалось бы, безуспешное наступление на позиции итальянцев, союзников Антанты. Батальон Роммеля сумел захватить ключевые позиции итальянцев у Монте Матаюр, что привело к поражению итальянской армии в битве при Капоретто. В плен попало 250 тысяч вражеских солдат.
Первая (дневная) атака батальона была отбита. Тогда обер-лейтенант взял на свой страх и риск две роты и под покровом ночи проник на итальянские позиции, захватив при этом артиллерийскую батарею противника. Оставив одну роту на батарее, он вместе с другой начал продвигаться дальше. В тот момент, когда итальянский батальон попытался отбить батарею, Роммель обошёл его с тыла и вынудил сдаться. В плен попало около тысячи солдат. Затем он провёл блистательный рейд по тылу итальянских позиций. Он захватил вражескую колонну с боеприпасами, вражеский гарнизонный городок, господствующую высоту в районе Монте-Матаюр. Всего, таким образом, за 50 часов почти непрерывных боёв дерзкий и храбрый Роммель с одним батальоном взял в плен 150 офицеров и 9000 солдат противника, захватив 81 пушку. За этот подвиг он получил крайне престижную и редкую в немецкой армии награду — крест «За боевые заслуги», которым обычно награждали старших офицеров и генералитет, и звание гауптмана (капитана).
В сражениях Первой мировой Роммель продемонстрировал то, что позднее будет отличать его от других немецких военачальников во время Второй мировой войны: упрямство, военную хитрость, инициативность и полное невнимание к приказам свыше.
Капитуляция Германской империи поставила Эрвина Роммеля перед вопросом: как жить дальше? Унизительный для Германии Версальский мир, отторгнувший одну восьмую часть немецкой земли и десятую часть населения, сопровождался немыслимыми по объему репарациями и жесткими ограничениями сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил по количественному составу и вооружениям. Вместе со старым порядком исчезли покой и согласие. Революция, хаос, экономический кризис и безработица охватили Германию...
Под влиянием Гитлера
НО СЧАСТЬЕ не изменило Эрвину Роммелю. Бывалый солдат оказался среди тех ста тысяч, что державы-победительницы разрешили иметь в качестве вооруженных сил новорожденной Германской (Веймарской) республике. Для молодого капитана Эрвина Роммеля, слывшего «экспертом по ближнему бою», нашлось место и в значительно сокращенном рейхсвере (вооруженных силах). В 1921 году он стал командиром роты в 13-м пехотном полку в Штутгарте. На этой должности он получил большой опыт административной работы. Коллеги отмечали его исключительную преданность и великолепное знание военного дела, а также умение внушать к себе уважение подчиненных.
Однако движение капитана по карьерной лестнице застопорилось. Восемь лет ему пришлось следовать старой солдатской мудрости: окопаться и лежать, не двигаясь. Лишь в октябре 1929 года наступило время, когда специалист по ведению маневренной войны смог и в мирное время реализовать свои способности. В октябре 1929 года он стал инструктором Дрезденского пехотного училища. За четыре года преподавания он сумел изучить современные веяния тактики и стратегии, соединил полученные знания с собственным боевым опытом и отразил всё это в книге «Наступает пехота».
В ней капитан Роммель изложил свои представления о методах ведения боевых действий. У него было достаточно свободного времени для занятия писательской деятельностью, поскольку в его карьере военного никаких изменений пока не происходило.
Уже в годы Первой мировой войны Роммель столкнулся с ограничениями, налагаемыми военной традицией. За годы войны он дослужился до командира роты, а фактически — до командира батальона. Он с блеском продемонстрировал на фронте свои выдающиеся способности. Но как только возникла необходимость согласовывать и решать более сложные задачи, тем более в мирное время, приходилось руководствоваться распоряжениями вышестоящих офицеров, уступая им дорогу. В кайзеровской армии, так же как и в республиканском рейхсвере, одних личных достижений было мало. На первом месте стояли происхождение и выслуга лет.
Поэтому все попытки Роммеля получить допуск к обучению на курсах офицеров генерального штаба не увенчались успехом. Офицеры благородного происхождения не испытывали симпатий к талантливым выскочкам, видя в них потенциальных конкурентов. А семья Роммелей, как уже говорилось выше, не могла похвастать предками, выигрывавшими когда-то сражения под знаменами своих сюзеренов.
Правда, начальники Роммеля охотно признавали в нем «кристально чистый характер, самоотверженность, простоту и скромность, уважение со стороны подчиненных и любовь товарищей. Так, например, начальник пехотной школы, а позднее генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист отзывался о нем как о «превосходном солдате». И всё же за два десятилетия военной службы, с 1910 по 1933 год, Роммель дослужился после четырех повышений всего лишь до звания майора. Блестящая карьера военного оказалась для него несбыточной мечтой. Эта мечта скорее всего так и осталась бы недостижимой, если бы не драматические события в Германии, приведшие к власти Адольфа Гитлера.
В сентябре 1934 года Роммель, в то время командир 3-го батальона 17-го пехотного полка, познакомился с человеком, злым роком вознесенным к самым вершинам власти, ставшим фюрером и рейхсканцлером. Во время проведения имперского праздника урожая Гослар, город где дислоцировался 17-й пехотный полк, посетил Гитлер. Обычно в качестве личной охраны фюрера сопровождало подразделение СС. Оно же выставляло почетный караул. Роммель же выступил с протестом. Он настаивал на том, чтобы рота почётного караула состояла из его людей. Если же его людям не доверят охрану фюрера, он обещал их уволить. Строптивый майор добился своего. Во всяком случае, чисто внешний эффект, на который он рассчитывал, удался. Когда Гитлер обходил строй, перед зрителями в форме СС стояли солдаты майора Роммеля, а он сам шагал позади фюрера, всего в нескольких метрах от него…
Аполитичный, прославленный нацистской пропагандой полководец никогда не был членом НСДАП или какой-либо из её структур (например, СС). В первые годы существования диктатуры Гитлер какое-то время ещё должен был считаться со старой армейской элитой. Тем более что и генералитет, и фюрер преследовали одинаковые цели: возродить такие традиционные милитаристские ценности, как повиновение, дисциплина и порядок внутри страны, и покончить с презрительным отношением к Германии со стороны держав-победительниц в Первой мировой войне. Какой же германский патриот не разделял эти призывы фюрера, многократно повторяемые им, подобно заклинанию!
…После знакомства с Гитлером с середины 30-х годов военная карьера майора Роммеля неожиданно пошла в гору. В сентябре 1935 года, через два года после производства в майоры, честолюбивый офицер получил звание подполковника и должность директора новой пехотной школы в Потсдаме, близ Берлина. А в 1937 году вышла в свет его книга «Пехота наступает», написанная на основе лекций, прочитанных в Дрезденской пехотной школе. Она сразу же стала бестселлером. В последующие годы было продано почти полмиллиона её экземпляров. Среди именитых читателей был и Адольф Гитлер. Фюрер так отзывался о книге: «Она напомнила мне счастливейшее время в моей жизни и многие сцены были созвучны моим переживаниям военных лет».
Через два года Роммель получил очередное повышение по службе. В августе 1938 года он был произведён в полковники, а в октябре ему удалось, пока ещё на короткое время, оказаться в окружении Гитлера. Он был назначен командиром батальона сопровождения фюрера. В этой должности он стал свидетелем бурного восторга, который выражали немецкие жители Судетской области, приветствуя честолюбивого узурпатора как некого мессию. Поездку немецкого диктатора по своей земле они превратили в нечто, подобное триумфальному шествию. Роммель также всё сильнее поддавался обаянию личности Гитлера. «Он излучает магнетическую, а может быть, и просто гипнотическую силу», — писал он в полнейшем восторге жене. С каждым новым письмом его описания становились всё более патетическими.
Симпатия к фюреру оказалась взаимной. Когда в ноябре 1938 года встал вопрос о назначении на пост директора нового военного училища в Вене, Гитлер вспомнил об авторе книги «Пехота наступает». Для разработки и осуществления своих широкомасштабных военных планов фюреру важно было внедрить в сознание нового поколения военных идею гибких и в то же время быстрых и маневренных методов ведения войны. Полковник взялся за дело с привычным ему размахом и рвением, задумав создать самое передовое военное училище в Европе.
Эта работа была прервана новым особым поручением, поступившим от Гитлера. Фюрер не мог не вспомнить о Роммеле и о своей триумфальной поездке по Судетам, когда после аннексии Чехословакии решил на правах завоевателя въехать в Прагу. Роммелю вновь предстояло позаботиться об охране, сопровождающей фюрера. Именно по его совету Гитлер, не дожидаясь большого эскорта, тотчас же направился к чешской резиденции в Пражском граде. И если в Госларе между Гитлером и Роммелем ещё сохранялась дистанция в несколько метров, то теперь в выпуске «Немецкого еженедельного обозрения» все увидели полковника рядом с фюрером.
Но решающий поворот в карьере Роммеля произошёл во время нападения на Польшу. К началу войны полковник был назначен комендантом штаб-квартиры фюрера и произведен в генерал-майоры. Получив новую должность, он оказался в непосредственной близости от Гитлера. Теперь ему было разрешено присутствовать на оперативных совещаниях и — в этом заключалась высшая степень признательности и доверия — самому иногда брать слово. Равнодушный к политике, генерал-майор всё больше подпадал под влияние диктатора. Он искренне уверовал, что Гитлер из всего, что бы он ни делал, стремится извлечь максимальную пользу для Германии. И Роммель стал преданным солдатом фюрера.
Но, будучи солдатом до мозга костей, Роммель не хотел долго заниматься вопросами протокола и штабной работой и потому попросил отправить его на фронт и поручить ему командование танковой дивизией. В феврале 1940 года Эрвину передали командование 7-й танковой дивизией.
«Удар серпом»
Для Эрвина Роммеля кампания на Западном фронте началась 10 мая 1940 года. Он возглавил танковое соединение, организованное в соответствии с представлениями Гейнца Гудериана, немецкого теоретика танковой войны. Роммель был полностью согласен с «отцом танковых войск» во всем, что касалось методов ведения войны. Быстрота и маневренность — вот их суть. То, что Роммель излагал в своей книге применительно к пехоте, нашло отражение в книге Гудериана «Внимание, танки!». Командуя 7-й танковой дивизией, Роммель претворял в жизнь соображения Гудериана и свои представления о том, как надо вести войну.
У Эрвина был особый стиль руководства. Командующие крупными военными соединениями — таким, например, был Гюнтер фон Клюге, командующий 4-й армией, в состав которой входила дивизия Роммеля — обычно не отходили в своем штабном кабинете от карт. Роммель же, как и Гудериан, старался всегда находиться на передовой, чтобы четко представлять себе картину боя, учитывать всё возможное и необходимое, — и успех сопутствовал ему. Предпосылкой успеха такой роли военачальника являлось то, что он непосредственно на месте получал необходимую информацию и мог лично отдавать приказы своим полковым командирам в соответствии с меняющейся обстановкой. Роммель сам был острием копья, занесенного для удара.
Так и случилось в ходе кампании на Западном фронте. Дивизия Роммеля действительно стала острием немецкого копья, поразившего Францию. «Дивизия-призрак» (так благоговейно называли её солдаты вермахта) совершила в ходе войны один из самых успешных танковых прорывов в истории военного искусства, пройдя за неделю 300 миль (около 400 километров). Причём за одни сутки она преодолела 150 миль! Такого никогда не было в военной истории...
Всего за шесть недель, которые продолжалась кампания на западе, Роммель захватил в общей сложности около 100 тысяч солдат и офицеров и более 450 танков. Его дивизия потеряла 682 человека убитыми и 1646 ранеными, а 296 человек пропало без вести.
Отвага и изощренный блеф, быстрое проникновение в суть ситуации и перехватывание инициативы, тактическое чутье и новые методы организации связи, позже введенные во всей армии, — таковы были слагаемые его успеха, отмеченного за десять дней войны тремя наградами: Железными крестами 2-го и 1-го класса и Рыцарским крестом.
Правда, подобная тактика ведения боя и невероятные темпы продвижения имели и определенные недостатки, которые не могли не выявиться в критические моменты. Обеспечение безопасности флангов, прикрытие рвущихся вперед передовых частей сознательно игнорировались генерал-майором ради новой стратегии наступления. Если бы у противника были время и силы, чтобы контратаковать сильно растянутые немецкие позиции, Роммель, вполне возможно, оказался бы не в состоянии организовать оборону. Это привело бы к фатальным последствиям ещё и потому, что связь между командиром, находящимся на передовой, и штабом его дивизии могла быть полностью потеряна. Среди военной верхушки ряд генералов были недовольны своеволием Роммеля, грубо нарушавшим их инструкции ради пользы дела. Так, например, Франц Гальдер, начальник генерального штаба сухопутных сил (ОКХ), называл Роммеля «сумасшедшим генералом, действующим вопреки приказам начальников».
Но победителей не судят. А Гитлер высоко ценил победы, которые ему приносил Роммель. Эрвин же отлично помнил, кому он обязан предоставленным шансом проявить все свои военные таланты. Так звезда Роммеля-полководца ярко засияла на небосклоне Третьего рейха. Гитлер написал ему, что он может гордиться «тем, чего достиг». Однако самая главная победа была ещё впереди.
Лис пустыни
Зимой 1941 года, после катастрофических поражений итальянской армии на Африканском фронте, Муссолини попросил Гитлера помочь ему в борьбе с англичанами в Ливии. Фюрер, стремясь предотвратить тяжелые последствия, к которым могла привести капитуляция итальянцев в Африке, решил оказать союзнику поддержку.
Первоначально кандидатами в командующие немецкими войсками на новом театре военных действий были Эрик Манштейн, автор знаменитого «Удара серпом» — плана кампании на Западном фронте, и генерал барон фон Функ. Однако Гитлер сделал выбор в пользу Роммеля. В январе 1941 года он произвёл Эрвина в генерал-лейтенанты и лично назначил ответственным за выполнение нового задания.
Роммель счёл своим долгом как можно скорее оправдать возложенное на него высокое доверие. Двенадцатого февраля 1941 года он впервые ступил на землю Африки и тотчас же заставил говорить о себе, проведя обманный маневр. В Триполи он отдал приказ прибывшим вместе с ним немногочисленным танкам проезжать по нескольку раз мимо одного и того же места, втирая очки наблюдателям, пораженным военной мощью, которой в действительности не существовало. «Генерал Блеф» добился своего. Агент тотчас же доложил в Лондон, что в Африке высадилось свыше тысячи немецких танков.
Это был лишь один из примеров того, насколько неистощим на выдумки был этот полководец. Он и в дальнейшем предпочитал действовать так же нетрадиционно, постоянно изобретая всевозможные миражи. Так, новоявленный полководец пустыни мог создать у изнывающих от жары далеких наблюдателей впечатление стремительно наступающей танковой армии, которая на самом деле представляла собой изготовленные из дерева макеты, водруженные на «Фольксвагены». Вблизи танки Роммеля могли испугать разве что маленьких детей, зато издали производили на противника сильнейшее впечатление.
Роммель прибыл в Африку в то время, когда итальянские части находились в катастрофическом положении. Немецкий же Африканский корпус находился пока в стадии формирования. Роммелю приходилось рассчитывать только на отдельные части 4-й легкой (горнострелковой) дивизии и на 5-й танковый полк, в составе которого имелось всего лишь 120 танков.
Уже в марте 1941 года Роммель начал свое первое крупномасштабное наступление. Эффект неожиданности в сочетании со стратегическим мастерством Роммеля обеспечил ему первые успехи в действиях против превосходящих сил британских войск. В течение нескольких недель, предшествующих операции, генерал-лейтенант составил себе полное представление о положении дел с целью обеспечения наилучших условий для наступления. Он лично с биноклем в руках проводил рекогносцировку, отмечая про себя, что строительство британских укреплений далеко от завершения, а сами они растянуты на расстояние, которое во время наступления может быть легко преодолено.
Всего лишь за десять дней ему удалось отбросить британцев почти до самой египетской границы. Все, что противник завоевал в течение двух месяцев, немецкий генерал отвоевал менее чем за две недели.
С высоты прошедших лет в действиях Роммеля в Африке можно усмотреть гениальную стратегию, но на самом деле успех его во многом был обусловлен совпадением многих разрозненных факторов, многие из которых невозможно было предвидеть. Роммель скорее был гениальным тактиком, чем стратегом, продумывающим свои планы на много ходов вперед. Он умел распознать благоприятный момент и использовать его. «Ни один план не переживет столкновения с врагом» — таков был его девиз. Он полагался на импровизацию, быстрое проникновение в суть ситуации и свою мгновенную реакцию. Прославленный полководец признавался, что, воюя в Африке, он временами имел слабое представление о том, где, собственно, находятся его войска. Часто противники буквально вклинивались друг в друга, так что невозможно было распознать, где же проходит линия фронта. Не единожды Роммель едва не высаживался в гуще вражеских частей, поскольку ветер и песок сильно ухудшали видимость и дезориентировали.
В апреле 1941 года генерал-лейтенант наметил следующую цель своего наступления: военно-морскую базу англичан Тобрук. Однако предпринятые им попытки наступления провалились. А летом 1941 года англичане нанесли ответный удар. Танковое сражение при Соллуме закончилось для англичан плачевно: они потеряли половину своих танков, тогда как немецкие потери составили лишь одну десятую, и это при том, что англичане в полтора раза превосходили немцев по численности и королевские воздушные силы (RAF) господствовали в воздухе. После трёх дней ожесточенных боев англичанам пришлось отступить. Гитлер сразу же отметил эту победу присвоением Роммелю звания генерала танковых войск. Враги же Роммеля в генеральном штабе кипели от возмущения.
К зиме 1941 года новый главнокомандующий английской армией в Африке генерал Клод Окинлек всё же вынудил Роммеля отступить. Но это никак не повлияло на восторженное отношение Адольфа Гитлера к «его» Эрвину. В оценке генерала фюрер был полностью согласен с офицерами штаба Африканского корпуса. «Военачальник должен отличаться твердостью, преданностью своим войскам, умением интуитивно оценивать обстановку и противника, быстротой реакции и темпераментом. Все эти качества редчайшим образом соединились в личности Роммеля», — вспоминал Фриц Байерлейн, начальник штаба генерала.
После первых успехов в Африке Эрвин Роммель обрёл искреннее уважение и своих солдат. Его подчиненные быстро осознали, что генерал не требует от них ничего сверх того, что готов был требовать от себя. Один из участников боевых действий в Африке, Мейнгард Гланц, писал о стиле руководства генерала так: «Он не принадлежал к типу поучающего командира, который все знает и даже все умеет». Приводило солдат в восхищение и то, что новый главнокомандующий никогда не прятался от опасностей, не боялся рисковать и собственной жизнью. «Там, где Роммель, там наступление» — гласила популярная армейская пословица.
Взлёт и падение
1942 год стал годом как самых знаменательных военных успехов Роммеля, так и самых горьких поражений. Вначале, однако, был триумф. Осада Тобрука и решающий штурм привели к тому, что летом эта военно-морская база пала. Более 30 тысяч английских солдат были взяты в плен.
Роммель достиг вершины в своей карьере военного. Совсем недавно он был самым молодым офицером вермахта, произведенным в генерал-полковники, а теперь Гитлер назначил его генерал-фельдмаршалом. Узнав, что Гитлер посылает ему маршальский жезл, Роммель, как говорят, ответил: «Лучше бы он послал мне дивизию». Согласно другим воспоминаниям, Роммель радовался как ребенок, услышав об очередном, пятом за последние три года, повышении. Новый генерал-фельдмаршал был слишком тщеславен, чтобы не гордиться оказанными ему почестями.
Опьяненный победой при Тобруке, генерал-фельдмаршал принял решение продолжать наступление на Египет, за что ему пришлось дорого поплатиться. Всего лишь несколько недель спустя наступление горстки всё ещё боеспособных танков застопорилось в узком горном ущелье в пустынной глуши под названием Эль-Аламейн.
В эти дни геббельсовская пропаганда работала на полную мощность. «Специальные выпуски» захлебывались от восторга. «Блестящая победа Роммеля», «Роммелевский кулак задушил Англию», — вторили им газетные заголовки. Успех Роммеля должен был вернуть его соотечественникам прежнюю, утраченную на восточных полях сражений уверенность в победе. Уже зимой 1941/1942 года его продвижение по восточным пескам должно было отвлечь от краха в снегах после битвы под Москвой. И не важно, что Северная Африка была вспомогательным, второстепенным театром военных действий, на котором сражались всего лишь три немецкие дивизии, тогда как против Красной Армии было выставлено свыше 170 дивизий.
Противники также признавали гениальность Роммеля. Уинстон Черчилль, премьер-министр Соединенного королевства, в одном из выступлений в Палате общин объявил немецкого генерала человеком гениальных способностей. Солдаты 8-й британской армии восхищались Лисом пустыни (такое прозвище он получил среди них). Так имя Роммеля превратилось в эффективное оружие психологической войны.
Октябрьское наступление 1942 года стало горьким уроком Роммелю и впервые заставило его усомниться в здравомыслии фюрера. Свыше тысячи английских танков легко смяли немецко-итальянские соединения, которые не могли выставить даже половины от этого количества. Роммель запросил у Гитлера разрешения на организованное отступление. Гитлер ответил: «В том положении, в котором вы находитесь, нельзя думать ни о чем другом, кроме как выстоять, не отступить ни на шаг, бросив в бой каждого бойца и всё имеющееся вооружение. А своим войскам вы можете указать только один путь: к победе или к смерти». Это был один из типичных приказов Гитлера из серии «стоять насмерть».
Пытаясь ему возражать, Роммель всё же подчинился приказу и приостановил уже начавшееся отступление. Но очень скоро ему стало ясно, что его повиновение может привести к полному разгрому Африканского корпуса. Несмотря на четкое указание своего непосредственного начальника, фельдмаршал решил действовать на свой страх и риск: он отдал приказ об отступлении. Битва при Эль-Аламейне была проиграна. Но это было ещё не самое худшее. В Марокко, в тылу Роммеля, высадились британские и американские войска. Державы «Оси» оказались в Африке в положении, которого любая армия боится как ночного кошмара: под угрозой окружения. При этом союзники значительно превосходили немцев и итальянцев в живой силе и технике. Роммель страдал от серьезных проблем с обеспечением своей армии топливом и продовольствием, в то время как снабжение противника функционировало отлично. Соотношение сил всё больше менялось не в пользу Германии. Роммель был способен только оттянуть предстоящее поражение, но предотвратить его фельдмаршал был уже не в силах.
Чтобы спасти своих солдат, 26 ноября 1942 года Эрвин решился на отчаянный шаг. Он без доклада отправился к Гитлеру, чтобы убедить его вывести немецкие войска из Африки, сохранив ценные ресурсы и боеспособные части для дальнейшей битвы в Европе. Фельдмаршал пережил то, что до него уже переживали многие высшие офицеры и что после него всем крупным военачальникам предстояло пережить. Диктатор совершенно потерял самообладание. Он прилюдно устроил разнос своему любимому генералу. А затем указал совершенно ошеломленному фельдмаршалу на дверь. Этот эпизод стал отправной точкой постепенного охлаждения Роммеля к фюреру.
Далее последовало неотвратимое: отступление с постепенной сдачей всех завоеванных ранее позиций. В марте 1943 года, за два месяца до капитуляции группы армии «Африка», Гитлер отозвал больного фельдмаршала в Германию. Там прославленный полководец находился не у дел вплоть до ноября 1943 года.
Новое назначение на пост командующего группой армий «Б» на западе не было для Роммеля успешным. Конфликт с фельдмаршалом Гердом фон Рундштедтом, неофициально считавшимся наиболее авторитетным – в силу выслуги лет – генералом в вермахте, привёл к тому, что стратегия противодействия ожидаемому десанту союзников во Францию в июне 1944 года оказалась несостоятельной.
Проблема заключалась в том, что Эрвин предполагал нанести контрудар сразу же в момент высадки врага, в то время как Герд рассчитывал заманить противника, а затем только нанести удар по флангам, окружить и уничтожить. В итоге Гитлер предложил компромиссное решение, не устроившее обе стороны. Одновременное применение двух диаметрально противоположных подходов привело к катастрофе. Рундштедт сосредоточил на центральной позиции почти все танковые дивизии, которые в ходе контрнаступления впоследствии были почти полностью уничтожены бомбардировщиками союзников. Роммель же расположил свои в основном немеханизированные части вдоль побережья, и они, ввиду существенного превосходства союзников в вооружении, не говоря уже о численности, не сумели сбросить в воду англичан и американцев.
Рундштедт и Роммель, равно как и их преемники, не сумели удержать Западный фронт. Между тем неудавшийся заговор 20 июля 1944 года позволил многим недоброжелателям Роммеля из генерального штаба и НСДАП отомстить фельдмаршалу за былое внимание фюрера.
Вопреки распространенному мнению о непосредственном участии Роммеля в заговоре, в военно-исторической литературе существует и другое, довольно обоснованное мнение о том, что фельдмаршал вообще не был посвящен в детали заговора. Противоречивые показания свидетелей — родных и сослуживцев, друзей и неприятелей — не дают сделать достоверный вывод о намерении фельдмаршала принять непосредственное участие в заговоре.
Из этой картины наиболее вероятной представляется та точка зрения, что Роммель был обвинен скорее всего безосновательно, лишь на основе лживых показаний генерала Шпейделя, начальника его штаба. Фюрер не стал препятствовать убийству бывшего любимца, ибо больше не видел в нём необходимости.
Гитлер предложил второму самому известному в рейхе человеку выбор: публичный суд и смерть вместе с преследованием его семьи или «добровольное» самоубийство. Роммель выбрал самоубийство, желая спасти детей и жену. 14 октября 1944 года в присутствии генералов Бургдорфа и Майзеля фельдмаршал проглотил ампулу с цианистым калием…
Однако обстоятельства смерти Роммеля вплоть до Нюрнбергского процесса оставались неизвестны широкой публике. Официально было объявлено, что генерал-фельдмаршал Роммель скончался в результате тяжелого ранения, которое он получил вследствие автомобильной аварии во время инспекционной поездки».
После войны имя Роммеля, пожалуй, единственного из немецких фельдмаршалов и генералов, не фигурировало на Нюрнбергском процессе. Роммель был свободен от ответственности, которую понесли другие генералы гитлеровского вермахта. В его тылу, и это отмечают сами противники, англичане и американцы, особые подразделения СД не устраивали кровавой резни захваченного населения. Почти все британские солдаты, освободившиеся из немецкого плена, рисовали идиллическую картину войны в пустыне. Англичане получали такой же уход, как и немцы. Помимо питания им даже предоставлялись пиво и сигареты.
Но всё же Роммель, так же как и другие гитлеровские генералы, несёт долю своей вины за общую трагедию Европы и мира. Он сохранял верность Гитлеру, поскольку, пребывая в полной уверенности, что выполняет свой воинский долг, оставил без внимания невоенные последствия своей деятельности. В этом самообмане и заключалась трагедия Роммеля. Он думал, что служит отечеству, а на самом деле служил деспоту. Как и многие другие, он пал жертвой нацистской пропаганды, объявившей цели Гитлера равнозначными интересам Германии. К концу жизни он разглядел обманчивость этой равнозначности. Но отважиться на активное сопротивление режиму так не сумел…
Эрвин Роммель стал легендой уже при жизни. Нацистская пропаганда сделала из него едва ли не величайшего полководца фюрера. И на то были действительно веские основания. Роммель на некоторое время превратил для союзников театр военных действий в Африке из второстепенного в основной. Он своими блестящими действиями против существенно превосходящих сил англичан отсрочил высадку союзников в Европе. Но несмотря на все заслуги перед Третьим рейхом, после блистательной африканской кампании он, как и многие немецкие военачальники, остался не у дел. Разочарование в кумире, Адольфе Гитлере, стоило фельдмаршалу жизни. Он не колеблясь принял смерть так, как принял бы её любой солдат, верный своему долгу...
На фронтах Первой мировой
Эрвину Роммелю, появившемуся на свет 15 ноября 1891 года в Хеденхайме близ Ульма, карьера профессионального военного не была уготована с детства. В отличие от многих германских военачальников, занимавших высокие должности уже в силу принадлежности к прусской аристократии, Роммель не принадлежал к дворянскому сословию. Его отец и дед были учителями математики и работали в школах провинции Вюртемберг. Мать, однако же, происходила из аристократического рода. Такое происхождение никак не могло способствовать продвижению к вершинам военной карьеры. Его физические данные также мало подходили для солдатской службы. В детстве и юности Эрвин был очень тихим и бледным, слишком маленьким для своего возраста. Его школьные успехи также были весьма посредственными. Правда, он проявлял большие способности к математике, но гуманитарные науки его мало интересовали. Эрвин мечтал стать авиаконструктором и получить работу на заводе по производству цеппелинов (так назывались в Германии боевые дирижабли). Но у отца были свои представления о жизненном пути старшего сына. По его мнению, тот должен был стать офицером.
Но ни в артиллерию, ни в инженерные войска болезненного молодого человека брать не собирались. Трижды Эрвин выставлял свою кандидатуру и наконец добился успеха. В июле 1910 года он был зачислен в 124-й короля Вильгельма I пехотный полк, и уже в октябре получил звание ефрейтора. В том же году, учась в кадетской школе в Данциге, юноша познакомился со своей будущей женой Люси-Марией Моллин, дочерью директора школы.
Карьера военного сразу же стала для Эрвина многообещающей. Роммеля в высшей степени интересовало военное дело. Поэтому он серьезно относился к своим обязанностям и хорошо проявил себя на занятиях. Не слишком разговорчивый, он умел слушать и легко сходился с людьми. В то же время был спокоен, деловит, дисциплинирован. В январе 1912 года он уже был произведен в лейтенанты и вернулся в свой родной полк обучать новобранцев. Через некоторое время его откомандировали в Ульм, в 49-й полевой артиллерийский полк, но в самом начале Первой мировой войны он вернулся в пехоту.
Когда началась война, Роммель, солдат по призванию, разделил всеобщий восторг. «Наконец-то время настало!» — писал он своей невесте, не подозревая, что война продлится целых четыре года.
читать дальшеВ первых же боях в Бельгии и Северной Франции Эрвин проявил свои лучшие качества. Так, например, 22 августа 1914 года, во время стремительного наступления немцев на Париж, вошедшего в историю как битва на реке Марна, Роммель вместе с подчиненным ему взводом проводил разведку. Стоял густой туман, когда он и три его солдата подошли к деревеньке, которую удерживали французы. Обойдя домик фермера, Роммель столкнулся на дороге лицом к лицу с двадцатью вражескими солдатами. И хотя противник из-за густого тумана не заподозрил засады, Эрвин не раздумывая приказал открыть по ним огонь. Пока шла перестрелка, подоспел подчиненный Роммелю взвод. Наступление на деревню, проведенное без санкции командира батальона, удалось. В то время как половина солдат поджигала дома и амбары, другая половина атаковала французов, в итоге вынужденных отступить. В этом бою впервые проявились храбрость Роммеля и его склонность к независимым действиям.
Другой случай, доказывающий его смелость, произошёл 24 сентября. Тогда Эрвин в одиночку напал на трёх французских солдат и обратил их в бегство. Лейтенант, раненный в бедро, был награжден Железным крестом второго класса.
В январе 1915 года, сразу после выписки из госпиталя, Эрвин предпринял стремительную и дерзкую атаку на французские позиции. Он провёл свой взвод через проволочные заграждения и захватил четыре блокгауза. От его взвода осталось меньше дюжины, но он сумел отразить контратаку и успешно отступил с занятых позиций, расстроив на время планы французов по превентивному контрнаступлению. Смелость и решительность Роммеля были отмечены вручением Эрвину Железного креста и присвоением звания обер-лейтенанта (старшего лейтенанта).
Звездный час Эрвина Роммеля в Первой мировой войне наступил в Италии. Тогда четырнадцатую германскую армию перебросили на помощь австрийцам, проводившим очередное, казалось бы, безуспешное наступление на позиции итальянцев, союзников Антанты. Батальон Роммеля сумел захватить ключевые позиции итальянцев у Монте Матаюр, что привело к поражению итальянской армии в битве при Капоретто. В плен попало 250 тысяч вражеских солдат.
Первая (дневная) атака батальона была отбита. Тогда обер-лейтенант взял на свой страх и риск две роты и под покровом ночи проник на итальянские позиции, захватив при этом артиллерийскую батарею противника. Оставив одну роту на батарее, он вместе с другой начал продвигаться дальше. В тот момент, когда итальянский батальон попытался отбить батарею, Роммель обошёл его с тыла и вынудил сдаться. В плен попало около тысячи солдат. Затем он провёл блистательный рейд по тылу итальянских позиций. Он захватил вражескую колонну с боеприпасами, вражеский гарнизонный городок, господствующую высоту в районе Монте-Матаюр. Всего, таким образом, за 50 часов почти непрерывных боёв дерзкий и храбрый Роммель с одним батальоном взял в плен 150 офицеров и 9000 солдат противника, захватив 81 пушку. За этот подвиг он получил крайне престижную и редкую в немецкой армии награду — крест «За боевые заслуги», которым обычно награждали старших офицеров и генералитет, и звание гауптмана (капитана).
В сражениях Первой мировой Роммель продемонстрировал то, что позднее будет отличать его от других немецких военачальников во время Второй мировой войны: упрямство, военную хитрость, инициативность и полное невнимание к приказам свыше.
Капитуляция Германской империи поставила Эрвина Роммеля перед вопросом: как жить дальше? Унизительный для Германии Версальский мир, отторгнувший одну восьмую часть немецкой земли и десятую часть населения, сопровождался немыслимыми по объему репарациями и жесткими ограничениями сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил по количественному составу и вооружениям. Вместе со старым порядком исчезли покой и согласие. Революция, хаос, экономический кризис и безработица охватили Германию...
Под влиянием Гитлера
НО СЧАСТЬЕ не изменило Эрвину Роммелю. Бывалый солдат оказался среди тех ста тысяч, что державы-победительницы разрешили иметь в качестве вооруженных сил новорожденной Германской (Веймарской) республике. Для молодого капитана Эрвина Роммеля, слывшего «экспертом по ближнему бою», нашлось место и в значительно сокращенном рейхсвере (вооруженных силах). В 1921 году он стал командиром роты в 13-м пехотном полку в Штутгарте. На этой должности он получил большой опыт административной работы. Коллеги отмечали его исключительную преданность и великолепное знание военного дела, а также умение внушать к себе уважение подчиненных.
Однако движение капитана по карьерной лестнице застопорилось. Восемь лет ему пришлось следовать старой солдатской мудрости: окопаться и лежать, не двигаясь. Лишь в октябре 1929 года наступило время, когда специалист по ведению маневренной войны смог и в мирное время реализовать свои способности. В октябре 1929 года он стал инструктором Дрезденского пехотного училища. За четыре года преподавания он сумел изучить современные веяния тактики и стратегии, соединил полученные знания с собственным боевым опытом и отразил всё это в книге «Наступает пехота».
В ней капитан Роммель изложил свои представления о методах ведения боевых действий. У него было достаточно свободного времени для занятия писательской деятельностью, поскольку в его карьере военного никаких изменений пока не происходило.
Уже в годы Первой мировой войны Роммель столкнулся с ограничениями, налагаемыми военной традицией. За годы войны он дослужился до командира роты, а фактически — до командира батальона. Он с блеском продемонстрировал на фронте свои выдающиеся способности. Но как только возникла необходимость согласовывать и решать более сложные задачи, тем более в мирное время, приходилось руководствоваться распоряжениями вышестоящих офицеров, уступая им дорогу. В кайзеровской армии, так же как и в республиканском рейхсвере, одних личных достижений было мало. На первом месте стояли происхождение и выслуга лет.
Поэтому все попытки Роммеля получить допуск к обучению на курсах офицеров генерального штаба не увенчались успехом. Офицеры благородного происхождения не испытывали симпатий к талантливым выскочкам, видя в них потенциальных конкурентов. А семья Роммелей, как уже говорилось выше, не могла похвастать предками, выигрывавшими когда-то сражения под знаменами своих сюзеренов.
Правда, начальники Роммеля охотно признавали в нем «кристально чистый характер, самоотверженность, простоту и скромность, уважение со стороны подчиненных и любовь товарищей. Так, например, начальник пехотной школы, а позднее генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист отзывался о нем как о «превосходном солдате». И всё же за два десятилетия военной службы, с 1910 по 1933 год, Роммель дослужился после четырех повышений всего лишь до звания майора. Блестящая карьера военного оказалась для него несбыточной мечтой. Эта мечта скорее всего так и осталась бы недостижимой, если бы не драматические события в Германии, приведшие к власти Адольфа Гитлера.
В сентябре 1934 года Роммель, в то время командир 3-го батальона 17-го пехотного полка, познакомился с человеком, злым роком вознесенным к самым вершинам власти, ставшим фюрером и рейхсканцлером. Во время проведения имперского праздника урожая Гослар, город где дислоцировался 17-й пехотный полк, посетил Гитлер. Обычно в качестве личной охраны фюрера сопровождало подразделение СС. Оно же выставляло почетный караул. Роммель же выступил с протестом. Он настаивал на том, чтобы рота почётного караула состояла из его людей. Если же его людям не доверят охрану фюрера, он обещал их уволить. Строптивый майор добился своего. Во всяком случае, чисто внешний эффект, на который он рассчитывал, удался. Когда Гитлер обходил строй, перед зрителями в форме СС стояли солдаты майора Роммеля, а он сам шагал позади фюрера, всего в нескольких метрах от него…
Аполитичный, прославленный нацистской пропагандой полководец никогда не был членом НСДАП или какой-либо из её структур (например, СС). В первые годы существования диктатуры Гитлер какое-то время ещё должен был считаться со старой армейской элитой. Тем более что и генералитет, и фюрер преследовали одинаковые цели: возродить такие традиционные милитаристские ценности, как повиновение, дисциплина и порядок внутри страны, и покончить с презрительным отношением к Германии со стороны держав-победительниц в Первой мировой войне. Какой же германский патриот не разделял эти призывы фюрера, многократно повторяемые им, подобно заклинанию!
…После знакомства с Гитлером с середины 30-х годов военная карьера майора Роммеля неожиданно пошла в гору. В сентябре 1935 года, через два года после производства в майоры, честолюбивый офицер получил звание подполковника и должность директора новой пехотной школы в Потсдаме, близ Берлина. А в 1937 году вышла в свет его книга «Пехота наступает», написанная на основе лекций, прочитанных в Дрезденской пехотной школе. Она сразу же стала бестселлером. В последующие годы было продано почти полмиллиона её экземпляров. Среди именитых читателей был и Адольф Гитлер. Фюрер так отзывался о книге: «Она напомнила мне счастливейшее время в моей жизни и многие сцены были созвучны моим переживаниям военных лет».
Через два года Роммель получил очередное повышение по службе. В августе 1938 года он был произведён в полковники, а в октябре ему удалось, пока ещё на короткое время, оказаться в окружении Гитлера. Он был назначен командиром батальона сопровождения фюрера. В этой должности он стал свидетелем бурного восторга, который выражали немецкие жители Судетской области, приветствуя честолюбивого узурпатора как некого мессию. Поездку немецкого диктатора по своей земле они превратили в нечто, подобное триумфальному шествию. Роммель также всё сильнее поддавался обаянию личности Гитлера. «Он излучает магнетическую, а может быть, и просто гипнотическую силу», — писал он в полнейшем восторге жене. С каждым новым письмом его описания становились всё более патетическими.
Симпатия к фюреру оказалась взаимной. Когда в ноябре 1938 года встал вопрос о назначении на пост директора нового военного училища в Вене, Гитлер вспомнил об авторе книги «Пехота наступает». Для разработки и осуществления своих широкомасштабных военных планов фюреру важно было внедрить в сознание нового поколения военных идею гибких и в то же время быстрых и маневренных методов ведения войны. Полковник взялся за дело с привычным ему размахом и рвением, задумав создать самое передовое военное училище в Европе.
Эта работа была прервана новым особым поручением, поступившим от Гитлера. Фюрер не мог не вспомнить о Роммеле и о своей триумфальной поездке по Судетам, когда после аннексии Чехословакии решил на правах завоевателя въехать в Прагу. Роммелю вновь предстояло позаботиться об охране, сопровождающей фюрера. Именно по его совету Гитлер, не дожидаясь большого эскорта, тотчас же направился к чешской резиденции в Пражском граде. И если в Госларе между Гитлером и Роммелем ещё сохранялась дистанция в несколько метров, то теперь в выпуске «Немецкого еженедельного обозрения» все увидели полковника рядом с фюрером.
Но решающий поворот в карьере Роммеля произошёл во время нападения на Польшу. К началу войны полковник был назначен комендантом штаб-квартиры фюрера и произведен в генерал-майоры. Получив новую должность, он оказался в непосредственной близости от Гитлера. Теперь ему было разрешено присутствовать на оперативных совещаниях и — в этом заключалась высшая степень признательности и доверия — самому иногда брать слово. Равнодушный к политике, генерал-майор всё больше подпадал под влияние диктатора. Он искренне уверовал, что Гитлер из всего, что бы он ни делал, стремится извлечь максимальную пользу для Германии. И Роммель стал преданным солдатом фюрера.
Но, будучи солдатом до мозга костей, Роммель не хотел долго заниматься вопросами протокола и штабной работой и потому попросил отправить его на фронт и поручить ему командование танковой дивизией. В феврале 1940 года Эрвину передали командование 7-й танковой дивизией.
«Удар серпом»
Для Эрвина Роммеля кампания на Западном фронте началась 10 мая 1940 года. Он возглавил танковое соединение, организованное в соответствии с представлениями Гейнца Гудериана, немецкого теоретика танковой войны. Роммель был полностью согласен с «отцом танковых войск» во всем, что касалось методов ведения войны. Быстрота и маневренность — вот их суть. То, что Роммель излагал в своей книге применительно к пехоте, нашло отражение в книге Гудериана «Внимание, танки!». Командуя 7-й танковой дивизией, Роммель претворял в жизнь соображения Гудериана и свои представления о том, как надо вести войну.
У Эрвина был особый стиль руководства. Командующие крупными военными соединениями — таким, например, был Гюнтер фон Клюге, командующий 4-й армией, в состав которой входила дивизия Роммеля — обычно не отходили в своем штабном кабинете от карт. Роммель же, как и Гудериан, старался всегда находиться на передовой, чтобы четко представлять себе картину боя, учитывать всё возможное и необходимое, — и успех сопутствовал ему. Предпосылкой успеха такой роли военачальника являлось то, что он непосредственно на месте получал необходимую информацию и мог лично отдавать приказы своим полковым командирам в соответствии с меняющейся обстановкой. Роммель сам был острием копья, занесенного для удара.
Так и случилось в ходе кампании на Западном фронте. Дивизия Роммеля действительно стала острием немецкого копья, поразившего Францию. «Дивизия-призрак» (так благоговейно называли её солдаты вермахта) совершила в ходе войны один из самых успешных танковых прорывов в истории военного искусства, пройдя за неделю 300 миль (около 400 километров). Причём за одни сутки она преодолела 150 миль! Такого никогда не было в военной истории...
Всего за шесть недель, которые продолжалась кампания на западе, Роммель захватил в общей сложности около 100 тысяч солдат и офицеров и более 450 танков. Его дивизия потеряла 682 человека убитыми и 1646 ранеными, а 296 человек пропало без вести.
Отвага и изощренный блеф, быстрое проникновение в суть ситуации и перехватывание инициативы, тактическое чутье и новые методы организации связи, позже введенные во всей армии, — таковы были слагаемые его успеха, отмеченного за десять дней войны тремя наградами: Железными крестами 2-го и 1-го класса и Рыцарским крестом.
Правда, подобная тактика ведения боя и невероятные темпы продвижения имели и определенные недостатки, которые не могли не выявиться в критические моменты. Обеспечение безопасности флангов, прикрытие рвущихся вперед передовых частей сознательно игнорировались генерал-майором ради новой стратегии наступления. Если бы у противника были время и силы, чтобы контратаковать сильно растянутые немецкие позиции, Роммель, вполне возможно, оказался бы не в состоянии организовать оборону. Это привело бы к фатальным последствиям ещё и потому, что связь между командиром, находящимся на передовой, и штабом его дивизии могла быть полностью потеряна. Среди военной верхушки ряд генералов были недовольны своеволием Роммеля, грубо нарушавшим их инструкции ради пользы дела. Так, например, Франц Гальдер, начальник генерального штаба сухопутных сил (ОКХ), называл Роммеля «сумасшедшим генералом, действующим вопреки приказам начальников».
Но победителей не судят. А Гитлер высоко ценил победы, которые ему приносил Роммель. Эрвин же отлично помнил, кому он обязан предоставленным шансом проявить все свои военные таланты. Так звезда Роммеля-полководца ярко засияла на небосклоне Третьего рейха. Гитлер написал ему, что он может гордиться «тем, чего достиг». Однако самая главная победа была ещё впереди.
Лис пустыни
Зимой 1941 года, после катастрофических поражений итальянской армии на Африканском фронте, Муссолини попросил Гитлера помочь ему в борьбе с англичанами в Ливии. Фюрер, стремясь предотвратить тяжелые последствия, к которым могла привести капитуляция итальянцев в Африке, решил оказать союзнику поддержку.
Первоначально кандидатами в командующие немецкими войсками на новом театре военных действий были Эрик Манштейн, автор знаменитого «Удара серпом» — плана кампании на Западном фронте, и генерал барон фон Функ. Однако Гитлер сделал выбор в пользу Роммеля. В январе 1941 года он произвёл Эрвина в генерал-лейтенанты и лично назначил ответственным за выполнение нового задания.
Роммель счёл своим долгом как можно скорее оправдать возложенное на него высокое доверие. Двенадцатого февраля 1941 года он впервые ступил на землю Африки и тотчас же заставил говорить о себе, проведя обманный маневр. В Триполи он отдал приказ прибывшим вместе с ним немногочисленным танкам проезжать по нескольку раз мимо одного и того же места, втирая очки наблюдателям, пораженным военной мощью, которой в действительности не существовало. «Генерал Блеф» добился своего. Агент тотчас же доложил в Лондон, что в Африке высадилось свыше тысячи немецких танков.
Это был лишь один из примеров того, насколько неистощим на выдумки был этот полководец. Он и в дальнейшем предпочитал действовать так же нетрадиционно, постоянно изобретая всевозможные миражи. Так, новоявленный полководец пустыни мог создать у изнывающих от жары далеких наблюдателей впечатление стремительно наступающей танковой армии, которая на самом деле представляла собой изготовленные из дерева макеты, водруженные на «Фольксвагены». Вблизи танки Роммеля могли испугать разве что маленьких детей, зато издали производили на противника сильнейшее впечатление.
Роммель прибыл в Африку в то время, когда итальянские части находились в катастрофическом положении. Немецкий же Африканский корпус находился пока в стадии формирования. Роммелю приходилось рассчитывать только на отдельные части 4-й легкой (горнострелковой) дивизии и на 5-й танковый полк, в составе которого имелось всего лишь 120 танков.
Уже в марте 1941 года Роммель начал свое первое крупномасштабное наступление. Эффект неожиданности в сочетании со стратегическим мастерством Роммеля обеспечил ему первые успехи в действиях против превосходящих сил британских войск. В течение нескольких недель, предшествующих операции, генерал-лейтенант составил себе полное представление о положении дел с целью обеспечения наилучших условий для наступления. Он лично с биноклем в руках проводил рекогносцировку, отмечая про себя, что строительство британских укреплений далеко от завершения, а сами они растянуты на расстояние, которое во время наступления может быть легко преодолено.
Всего лишь за десять дней ему удалось отбросить британцев почти до самой египетской границы. Все, что противник завоевал в течение двух месяцев, немецкий генерал отвоевал менее чем за две недели.
С высоты прошедших лет в действиях Роммеля в Африке можно усмотреть гениальную стратегию, но на самом деле успех его во многом был обусловлен совпадением многих разрозненных факторов, многие из которых невозможно было предвидеть. Роммель скорее был гениальным тактиком, чем стратегом, продумывающим свои планы на много ходов вперед. Он умел распознать благоприятный момент и использовать его. «Ни один план не переживет столкновения с врагом» — таков был его девиз. Он полагался на импровизацию, быстрое проникновение в суть ситуации и свою мгновенную реакцию. Прославленный полководец признавался, что, воюя в Африке, он временами имел слабое представление о том, где, собственно, находятся его войска. Часто противники буквально вклинивались друг в друга, так что невозможно было распознать, где же проходит линия фронта. Не единожды Роммель едва не высаживался в гуще вражеских частей, поскольку ветер и песок сильно ухудшали видимость и дезориентировали.
В апреле 1941 года генерал-лейтенант наметил следующую цель своего наступления: военно-морскую базу англичан Тобрук. Однако предпринятые им попытки наступления провалились. А летом 1941 года англичане нанесли ответный удар. Танковое сражение при Соллуме закончилось для англичан плачевно: они потеряли половину своих танков, тогда как немецкие потери составили лишь одну десятую, и это при том, что англичане в полтора раза превосходили немцев по численности и королевские воздушные силы (RAF) господствовали в воздухе. После трёх дней ожесточенных боев англичанам пришлось отступить. Гитлер сразу же отметил эту победу присвоением Роммелю звания генерала танковых войск. Враги же Роммеля в генеральном штабе кипели от возмущения.
К зиме 1941 года новый главнокомандующий английской армией в Африке генерал Клод Окинлек всё же вынудил Роммеля отступить. Но это никак не повлияло на восторженное отношение Адольфа Гитлера к «его» Эрвину. В оценке генерала фюрер был полностью согласен с офицерами штаба Африканского корпуса. «Военачальник должен отличаться твердостью, преданностью своим войскам, умением интуитивно оценивать обстановку и противника, быстротой реакции и темпераментом. Все эти качества редчайшим образом соединились в личности Роммеля», — вспоминал Фриц Байерлейн, начальник штаба генерала.
После первых успехов в Африке Эрвин Роммель обрёл искреннее уважение и своих солдат. Его подчиненные быстро осознали, что генерал не требует от них ничего сверх того, что готов был требовать от себя. Один из участников боевых действий в Африке, Мейнгард Гланц, писал о стиле руководства генерала так: «Он не принадлежал к типу поучающего командира, который все знает и даже все умеет». Приводило солдат в восхищение и то, что новый главнокомандующий никогда не прятался от опасностей, не боялся рисковать и собственной жизнью. «Там, где Роммель, там наступление» — гласила популярная армейская пословица.
Взлёт и падение
1942 год стал годом как самых знаменательных военных успехов Роммеля, так и самых горьких поражений. Вначале, однако, был триумф. Осада Тобрука и решающий штурм привели к тому, что летом эта военно-морская база пала. Более 30 тысяч английских солдат были взяты в плен.
Роммель достиг вершины в своей карьере военного. Совсем недавно он был самым молодым офицером вермахта, произведенным в генерал-полковники, а теперь Гитлер назначил его генерал-фельдмаршалом. Узнав, что Гитлер посылает ему маршальский жезл, Роммель, как говорят, ответил: «Лучше бы он послал мне дивизию». Согласно другим воспоминаниям, Роммель радовался как ребенок, услышав об очередном, пятом за последние три года, повышении. Новый генерал-фельдмаршал был слишком тщеславен, чтобы не гордиться оказанными ему почестями.
Опьяненный победой при Тобруке, генерал-фельдмаршал принял решение продолжать наступление на Египет, за что ему пришлось дорого поплатиться. Всего лишь несколько недель спустя наступление горстки всё ещё боеспособных танков застопорилось в узком горном ущелье в пустынной глуши под названием Эль-Аламейн.
В эти дни геббельсовская пропаганда работала на полную мощность. «Специальные выпуски» захлебывались от восторга. «Блестящая победа Роммеля», «Роммелевский кулак задушил Англию», — вторили им газетные заголовки. Успех Роммеля должен был вернуть его соотечественникам прежнюю, утраченную на восточных полях сражений уверенность в победе. Уже зимой 1941/1942 года его продвижение по восточным пескам должно было отвлечь от краха в снегах после битвы под Москвой. И не важно, что Северная Африка была вспомогательным, второстепенным театром военных действий, на котором сражались всего лишь три немецкие дивизии, тогда как против Красной Армии было выставлено свыше 170 дивизий.
Противники также признавали гениальность Роммеля. Уинстон Черчилль, премьер-министр Соединенного королевства, в одном из выступлений в Палате общин объявил немецкого генерала человеком гениальных способностей. Солдаты 8-й британской армии восхищались Лисом пустыни (такое прозвище он получил среди них). Так имя Роммеля превратилось в эффективное оружие психологической войны.
Октябрьское наступление 1942 года стало горьким уроком Роммелю и впервые заставило его усомниться в здравомыслии фюрера. Свыше тысячи английских танков легко смяли немецко-итальянские соединения, которые не могли выставить даже половины от этого количества. Роммель запросил у Гитлера разрешения на организованное отступление. Гитлер ответил: «В том положении, в котором вы находитесь, нельзя думать ни о чем другом, кроме как выстоять, не отступить ни на шаг, бросив в бой каждого бойца и всё имеющееся вооружение. А своим войскам вы можете указать только один путь: к победе или к смерти». Это был один из типичных приказов Гитлера из серии «стоять насмерть».
Пытаясь ему возражать, Роммель всё же подчинился приказу и приостановил уже начавшееся отступление. Но очень скоро ему стало ясно, что его повиновение может привести к полному разгрому Африканского корпуса. Несмотря на четкое указание своего непосредственного начальника, фельдмаршал решил действовать на свой страх и риск: он отдал приказ об отступлении. Битва при Эль-Аламейне была проиграна. Но это было ещё не самое худшее. В Марокко, в тылу Роммеля, высадились британские и американские войска. Державы «Оси» оказались в Африке в положении, которого любая армия боится как ночного кошмара: под угрозой окружения. При этом союзники значительно превосходили немцев и итальянцев в живой силе и технике. Роммель страдал от серьезных проблем с обеспечением своей армии топливом и продовольствием, в то время как снабжение противника функционировало отлично. Соотношение сил всё больше менялось не в пользу Германии. Роммель был способен только оттянуть предстоящее поражение, но предотвратить его фельдмаршал был уже не в силах.
Чтобы спасти своих солдат, 26 ноября 1942 года Эрвин решился на отчаянный шаг. Он без доклада отправился к Гитлеру, чтобы убедить его вывести немецкие войска из Африки, сохранив ценные ресурсы и боеспособные части для дальнейшей битвы в Европе. Фельдмаршал пережил то, что до него уже переживали многие высшие офицеры и что после него всем крупным военачальникам предстояло пережить. Диктатор совершенно потерял самообладание. Он прилюдно устроил разнос своему любимому генералу. А затем указал совершенно ошеломленному фельдмаршалу на дверь. Этот эпизод стал отправной точкой постепенного охлаждения Роммеля к фюреру.
Далее последовало неотвратимое: отступление с постепенной сдачей всех завоеванных ранее позиций. В марте 1943 года, за два месяца до капитуляции группы армии «Африка», Гитлер отозвал больного фельдмаршала в Германию. Там прославленный полководец находился не у дел вплоть до ноября 1943 года.
Новое назначение на пост командующего группой армий «Б» на западе не было для Роммеля успешным. Конфликт с фельдмаршалом Гердом фон Рундштедтом, неофициально считавшимся наиболее авторитетным – в силу выслуги лет – генералом в вермахте, привёл к тому, что стратегия противодействия ожидаемому десанту союзников во Францию в июне 1944 года оказалась несостоятельной.
Проблема заключалась в том, что Эрвин предполагал нанести контрудар сразу же в момент высадки врага, в то время как Герд рассчитывал заманить противника, а затем только нанести удар по флангам, окружить и уничтожить. В итоге Гитлер предложил компромиссное решение, не устроившее обе стороны. Одновременное применение двух диаметрально противоположных подходов привело к катастрофе. Рундштедт сосредоточил на центральной позиции почти все танковые дивизии, которые в ходе контрнаступления впоследствии были почти полностью уничтожены бомбардировщиками союзников. Роммель же расположил свои в основном немеханизированные части вдоль побережья, и они, ввиду существенного превосходства союзников в вооружении, не говоря уже о численности, не сумели сбросить в воду англичан и американцев.
Рундштедт и Роммель, равно как и их преемники, не сумели удержать Западный фронт. Между тем неудавшийся заговор 20 июля 1944 года позволил многим недоброжелателям Роммеля из генерального штаба и НСДАП отомстить фельдмаршалу за былое внимание фюрера.
Вопреки распространенному мнению о непосредственном участии Роммеля в заговоре, в военно-исторической литературе существует и другое, довольно обоснованное мнение о том, что фельдмаршал вообще не был посвящен в детали заговора. Противоречивые показания свидетелей — родных и сослуживцев, друзей и неприятелей — не дают сделать достоверный вывод о намерении фельдмаршала принять непосредственное участие в заговоре.
Из этой картины наиболее вероятной представляется та точка зрения, что Роммель был обвинен скорее всего безосновательно, лишь на основе лживых показаний генерала Шпейделя, начальника его штаба. Фюрер не стал препятствовать убийству бывшего любимца, ибо больше не видел в нём необходимости.
Гитлер предложил второму самому известному в рейхе человеку выбор: публичный суд и смерть вместе с преследованием его семьи или «добровольное» самоубийство. Роммель выбрал самоубийство, желая спасти детей и жену. 14 октября 1944 года в присутствии генералов Бургдорфа и Майзеля фельдмаршал проглотил ампулу с цианистым калием…
Однако обстоятельства смерти Роммеля вплоть до Нюрнбергского процесса оставались неизвестны широкой публике. Официально было объявлено, что генерал-фельдмаршал Роммель скончался в результате тяжелого ранения, которое он получил вследствие автомобильной аварии во время инспекционной поездки».
После войны имя Роммеля, пожалуй, единственного из немецких фельдмаршалов и генералов, не фигурировало на Нюрнбергском процессе. Роммель был свободен от ответственности, которую понесли другие генералы гитлеровского вермахта. В его тылу, и это отмечают сами противники, англичане и американцы, особые подразделения СД не устраивали кровавой резни захваченного населения. Почти все британские солдаты, освободившиеся из немецкого плена, рисовали идиллическую картину войны в пустыне. Англичане получали такой же уход, как и немцы. Помимо питания им даже предоставлялись пиво и сигареты.
Но всё же Роммель, так же как и другие гитлеровские генералы, несёт долю своей вины за общую трагедию Европы и мира. Он сохранял верность Гитлеру, поскольку, пребывая в полной уверенности, что выполняет свой воинский долг, оставил без внимания невоенные последствия своей деятельности. В этом самообмане и заключалась трагедия Роммеля. Он думал, что служит отечеству, а на самом деле служил деспоту. Как и многие другие, он пал жертвой нацистской пропаганды, объявившей цели Гитлера равнозначными интересам Германии. К концу жизни он разглядел обманчивость этой равнозначности. Но отважиться на активное сопротивление режиму так не сумел…
@темы: история, солдаты , Германия, интересное