Считаю дни до отпуска. Сил сейчас кроме работы ни на что не хватает.В инет не выхожу по несколько дней поскольку даже фильмы смотреть или что то читать нет сил.Отключаю телефон что бы никто не звонил и не трогал и стараюсь свести общение с внешним миром к минимуму.Так что особой активности в ближайшие дни ждать от меня не стоит)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И еще повод не сдаваться...

---

Внезапный крах системы ценностей.Сегодня неожиданно я поняла , что больше не верю в Бога.Заглохли даже те зачатки и остатки веры , что еле теплились последние годы.Уж очень резко пришло осознание.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

17.12.2015 в 21:55

Пишет  пес черного цвета:

Холодный ветер падал в никуда
со свистом запоздавшего снаряда,
и стылая московская вода
шептала мне
"так надо, надо, надо..."
Смиряться я учился на ходу.
И между слов ловил себя на слове
найти ту путеводную звезду
что будет ярче и алее крови.
Она нашлась.Смотри - она горит
над городом, и отражаясь в водах,
их плеском шепчет, клянет, говорит
о навсегда утерянной свободе.
Крепчайший был у кортика металл,
мерцало золото на срезанных погонах..
О парапет я истово ломал -
как убивал, металл звенел мне стоном.
Холодная вода всегда хранит
все тайны, все долги, все обещания...
Оледенелый вытертый гранит
как символ молчаливого прощания
с моей страной, с моими небесами.
В своей победе мы виновны сами.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кому есть выбор, выбирает;
Кто в путь собрался, — пусть идет;
Следи за картой, кто играет,
Лети скорей, кому — полет.

Михаил Кузмин
1907

Погадать?

---

01.02.2016 в 19:20

Пишет  пес черного цвета:

Уходят люди, и стираются стихи
как строчки мела на сыром асфальте.
Глаза прозрачные останутся сухи,
и не прошепчут губы вслед "прощайте..."
В архиве - восемь строчек Айс ДеТрейн
и удаленный адрес дневниковый.
А я забыл отдать одно лишь слово
ответом к письмам, что сгорят в огне...
Перебираю в памяти навзрыд
знакомым голосом начитанные рифмы,
металла запах, масла и олифы
и верить не хочу, что все, убит...
Я буду думать - это все пути,
Дороги Древние проложены по рельсам.
Ты там, между миров, с пути не сбейся,
и знаешь, мне до срока...
досвети...

---

02.02.2016 в 13:17

Пишет  Arvenever:

«Вадим Кровяник» - один из первых официальных серийных убийц Российской Империи.

Бывший воспитанник кадетского корпуса, исключенный в 14 лет из учебного заведения за покушение на убийство любовницы, стал одним из первых серийных убийц, зарегистрированных в начале XX века на территории Российской империи. Присяжные вынесли в отношении петербургского Джека-Потрошителя неожиданно мягкий вердикт, но судьба оказалась более строгим судьей.

Читать дальше

1 июля 1909 года в Санкт-Петербурге к Калашниковской набережной Невы прибило труп женщины. В ее одежде полиция нашла «желтый билет» на имя 20-летней Анны Блюментрост, дававший ей право легально заниматься проституцией. Внешний осмотр и вскрытие тела показали, что перед тем, как Блюментрост была сброшена в реку, ей нанесли более десятка колотых и резаных ран, которые и стали причиной смерти.

Петербургские сыщики провели повальный опрос «желтобилетниц», среди которых было немало осведомительниц полиции. Выяснилось, что убитую видели накануне вечером в районе Конного рынка со странным клиентом. Несмотря на теплую погоду, он был одет в длинное черное пальто и широкополую черную же шляпу, скрывавшую верхнюю часть лица.

У мужчины была «шкиперская» бородка без усов, он заметно сутулился, но, судя по походке, человек он не старый. Словесный портрет дополнило ценное для полиции сведение, что у спутника проститутки были непропорционально длинные руки. Такую особую примету, в отличие от одежды, осанки, походки, бороды или усов, изменить невозможно. В поисках дополнительной информации полиция прочесала территорию Конного рынка и опросила постоянных торговцев, однако это ничего не дало.


Следствие возглавил создатель первого российского «ОМОНа»
Петербургскую сыскную полицию к тому времени в течение шести лет возглавлял Владимир Филиппов, признанный в профессиональных кругах одним из лучших разыскников России. Выпускник юридического факультета Петербургского университета, он вошел в историю отечественных правоохранительных органов как создатель «летучих отрядов» для борьбы с бандитизмом и нарушениями общественного порядка на улицах города — прообраза современного ОМОНа.

Владимир Филиппов (слева) и начальник московской сыскной полиции Аркадий Кошко.

Его имя непосредственно связано также с раскрытием первого в России заказного убийства, жертвой которого стал обладатель одной из самых громких российских фамилий поручик Василий Бутурлин, отравленный доктором по заказу помещика Виленской губернии О'Бриена-де-Ласси. Филиппов расследовал и убийство студента Александра Подлуцкого, найденного обезглавленным в меблированных комнатах в Лештуковом переулке, и целый ряд других запутанных уголовных преступлений.

По данным известного питерского краеведа Льва Лурье, в столице Российской империи в начале XX века за год совершалось до 500 и более убийств. Между тем, сыскная полиция города насчитывала всего около двух десятков человек. Главе столь немногочисленного полицейского органа приходилось не только направлять работу подчиненных, но нередко и самому в качестве рядового агента принимать участие в расследовании уголовных дел — выезжать на места преступлений, вести допросы, проводить очные ставки и следственные эксперименты и даже сидеть в засадах.

Беспричинная жестокость, с которой была убита проститутка Блюментрост, встревожила Филиппова. Однако, несмотря на то, что на раскрытии этого дела руководитель сыска сосредоточил все усилия, установить место преступления, личность преступника и мотивы, которые им руководили, по горячим следам не удалось.

А 14 июля жертвой неизвестного убийцы стала еще одна проститутка.


Преступник ушел от собственного стереотипа
Тело женщины обнаружили утром 15 июля на третьем этаже гостиницы «Дунай» на Лиговском проспекте, предоставлявшей номера с почасовой оплатой. Накануне вечером здесь зарегистрировались мужчина и женщина, назвавшиеся Мишутиным и Ивановой. В девять часов вечера коридорный принес в номер заказанные бутылку вина и конфеты. А в восемь часов утра, поднявшись на этаж, он увидел, как мужчина выходил из комнаты один. При виде коридорного неизвестный прижался к двери и проговорил: «Затворись, Ариша… Спи, спи». На первом этаже он расплатился, попросил через час разбудить его спутницу и ушел.

Знаменская площадь, где 14 июля 1909 года Радкевич познакомился с проституткой.

Допрос гостиничной прислуги Филиппов проводил лично. Он установил, что убитую знали здесь в лицо как проститутку со Знаменской площади. Ее спутника свидетели описали как высокого человека в черном пальто и широкополой черной шляпе, надвинутой на глаза так, что видна была только «шкиперская» бородка. А швейцар обратил внимание на необычайно длинные, «как у обезьяны», руки неизвестного.

При осмотре тела Екатерины Герус (ее опознали в морге Мариинской больницы проститутки со Знаменской площади) полицейский врач насчитал 20 колотых и резаных ран и кровоподтеки на шее. Позже вскрытие показало, что смерть наступила непосредственно от удушения. У начальника сыскной полиции уже не оставалось никаких сомнений в том, что убийство Блюментрост и Герус — дело рук одного и того же преступника, по какой-то причине начавшего маниакально охотиться на представительниц «древнейшей профессии».

Однако сам преступник как будто решил поколебать эту версию следствия…


«Смерть красавицам!»
Днем 24 июля среди бела дня на улице было совершено покушение на убийство некой Зинаиды Левиной. По свидетельству многочисленных очевидцев, высокий мужчина в пальто и шляпе с криком «Смерть красавицам!» выскочил из подворотни и несколько раз ударил ножом проходившую Левину. Прохожие подняли шум, взывая к полиции, и неизвестный убежал. Женщину с ранением плеча и живота доставили в больницу.

Левина, как вскоре выяснили полицейские агенты, не имела отношения к публичным женщинам — служанка возвращалась с рынка, когда на нее напал маньяк. Но мимо внимания проницательного начальника петербургского сыска не прошел тот факт, что обе убитые проститутки были миловидными брюнетками, а Левина также оказалась привлекательной черноволосой женщиной. Это уже указывало на правдоподобный мотив преступлений — месть представительницам слабого пола определенной внешности и манер поведения.


Первое вещественно доказательство и новая версия
Нападение на горничную вооружило следствие первым вещественным доказательством: при бегстве с места преступления неизвестный обронил нож. Полицейские эксперты установили, что он соответствует характеру ранений, нанесенных прежним жертвам маньяка. Кроме того, заключили специалисты, такие ножи нередко приобретают в лавке Бажо на Александровском рынке матросы морского коммерческого флота.

Это побудило Филиппова начать разработку еще одной версии, согласно которой преступник, носящий «шкиперскую» бородку и орудующий «матросским» ножом, мог иметь отношение к торговому флоту. Он разослал в ряд крупных портов Балтийского моря запросы с просьбой сообщить о фактах вооруженного нападения на темноволосых и привлекательных проституток.


Первый подозреваемый и неопровержимое алиби
Тем временем в деле появился, было, первый подозреваемый. Полиция задержала сутенера убитой Герус, который попадал под некоторые приметы «длиннорукого» убийцы. Опознал его и швейцар гостиницы «Дунай». Но сутенер, признав на допросе, что бывал в этом «доме свиданий» по «работе», заявил: в день убийства Герус его задержала на станции Малая Вишера полиция и ночь он провел в отделении. После проверки алиби сутенера отпустили.


Первые подвижки в расследовании
На следующий день после нападения на Левину Филиппов и его подчиненные были снова подняты на ноги. В публичном доме Шелли Кодовской на Коломенской улице неизвестный напал с ножом на проститутку Клотильду. Несмотря на ранение, она сумела вырваться. На ее крик подоспели «вышибалы», однако преступник выскочил в окно и скрылся. Его приметы совпадали с разыскиваемым маньяком, а проститутка вписывалась в образ темноволосой женщины-вамп.

"Желтый билет" проститутки тех годов.

Новое преступление обогатило следствие выводом, что действия маньяка не выходят за пределы Знаменской площади и нескольких близлежащих улиц. Филиппов направил в этот район своих лучших агентов. В поисках следов человека, подходящего под приметы преступника, уже прозванного в городе Петербургским Джеком-Потрошителем, сыщики последовательно обходили все без гостиницы, трактиры, меблированные комнаты, ночлежки и дома терпимости, опрашивали дворников, извозчиков и прислугу. И этот кропотливый труд принес свои плоды.

Завсегдатаи трактира «Привисленский край» рассказали сыщикам, что сюда в свое время нередко наведывался мужчина с бросающимися в глаза непомерно длинными руками. Наконец-то начал вырисовываться более подробный словесный портрет преступника: возраст — за 20 лет, высокого роста, лицо — продолговатое, низкий лоб, густые брови и глубоко посаженные глаза, нос широкий, слегка приплюснутый, носит бородку.

Он представлялся как Вадим Кровяник, рассказывал о своем дворянском происхождении и о том, что несколько лет был матросом коммерческого флота, а сейчас подрабатывает перепиской бумаг. Как-то он сам завел разговор об убийстве проститутки в гостинице «Дунай» и сказал, что полиции вовек не найти преступника. На ночь Кровяник, по его словам, устраивался в ночлежный дом Макокина на Полтавской улице.

В ночлежке сыщиков ждало разочарование. Им сообщили, что среди обитателей, имеющих паспорт, человека по фамилии Кровяник не числится. А вот мужчина, отвечающий словесному описанию агентов, регулярно ночевал здесь, но вот уже в течение длительного времени не появляется.


Сыщики выходят из тупика
Из тупика следствие вывели сообщения из нескольких балтийских портов о нераскрытых преступлениях в отношении проституток. Все жертвы нападения — темноволосые женщины. Усилия петербургских сыщиков сосредоточились на выяснении, какие суда из Петербурга в дни совершения преступлений заходили в эти порты. Затем в распоряжение полиции были предоставлены списки их команд, которые сыщики сличили со списками обитателей постояльцев ночлежного дома Маконина за последние несколько месяцев в расчете, что «Кровяник» зарегистрировался под своей настоящей фамилией. И трудоемкий поиск увенчался успехом: в обоих списках значился 21-летний Николай Радкевич, бывший матрос с парохода «Мстислав Удалой».

Чины петербуржской полиции.

Полиция немедленно установила, что Радкевич учился в Нижегородском губернском кадетском корпусе для малолетних дворян, откуда в 14 лет был изгнан за скандал, связанный с женщиной. Позже он поступил в Одесскую штурманскую школу, из которой также был исключен за «дурное» поведение. А капитан парохода «Мстислав Удалой», узнавший в словесном портрете своего бывшего подчиненного, охарактеризовал его как «исправного» матроса, но человека со «странностями».

В поисках Радкевича столичная полиция раскинула «сеть» по всему городу. В результате удалось выяснить, что человек с такой фамилией снимает жилье на Харьковской улице. Однако маньяк, словно предчувствуя опасность, в очередной раз сменил обиталище. О том, что в покинутой комнате жил именно он, свидетельствовала аршинная надпись на стене «Смерть красавицам».

С тех пор о нем не было слышно почти два месяца. Однако полиция продолжала поиски, а публичные женщины Петербурга по-прежнему находились в напряжении, требуя от сутенеров и владельцев домов терпимости обеспечить их безопасность. Не уходила тема Петербургского Джека-Потрошителя и со страниц газет.


Последняя жертва маньяка
19 сентября 1909 года Радкевич поздним вечером снова вышел из своего тайного убежища на «охоту». Его жертвой стала проститутка Мария Будочникова, которую он привел в гостиницу с почасовой оплатой на Симеоновской улице. Клиент показался портье подозрительным, и он решил под предлогом отсутствия свободных номеров отказать парочке в размещении. Однако Будочникова, хорошо знакомая персоналу гостиницы, настояла, чтобы ей дали ключ от номера, и портье уступил. Настороженно встретил пришедших и коридорный. Сопроводив их в номер, он расположился на стуле напротив входной двери с намерением провести здесь всю ночь.

Утром Радкевич хотел незаметно пройти мимо уснувшего коридорного, но тот мгновенно проснулся. Тогда убийца, который ночью уже расправился с Будниковой, обратился к нему на ходу с просьбой разбудить через час его спутницу, и поспешил к выходу из гостиницы. Коридорный, наслышанный о подробностях происшествии в гостинице «Дунай», попытался задержать Радкевича. Однако тот едва не задушил его. На помощь ему подоспели швейцар и горничная. Вместе им удалось скрутить убийцу, готового уже пустить в ход нож.

Филиппов, приехавший в гостиницу с агентами и доктором, нашел тело Будочниковой в кровати со следами удушения и 35-ю ножевыми ранениями. К изголовью была приколота записка: «Деньги взяты за труд отправки на тот свет и потому, что мертвым они не нужны. Убийца этой женщины и Е. Герус в гостинице «Дунай» — Вадим Кровяник» (у Радкевича были изъяты деньги, которые он взял в сумочке Будочниковой).


Садист или дегенерат?
После нескольких допросов в полиции Радкевича поместили «на испытание» в психиатрическую больницу Святого Николая Чудотворца, расположенную на берегу реки Пряжка (ныне 2-я психиатрическая больница, хорошо знакомая советским диссидентам «Пряжка»), где главным врачом тогда был видный российский психиатр Николай Реформатский. В больнице Радкевич находился более трех лет.

Психиатрическая больница святого Николая Чудотворца, на берегу реки Пряжки.

В результате «испытаний» мнения медиков разделились: одни считали, что преступления совершил садист, отдающий себе отчет в своих действиях, другие придерживались мнения, что Радкевич — дегенерат с врожденными дефектами, находящийся в плену ложных сверхидей и не может отвечать за свои поступки.

Победил диагноз о вменяемости пациента психбольницы, и 10 марта 1912 года Радкевич предстал перед судом присяжных. И хотя он огласил перед ними свою «сверхидею», которая заключалась в том, что он рожден для великой миссии — очищения света от продажных женщин, присяжные признали его виновным в убийстве трех человек и нанесении телесных повреждений разной степени тяжести двум пострадавшим. Т.е. про себя согласились с тем, что он вменяемый [вопрос о вменяемости подсудимого разрешается судьей без участия присяжных заседателей].


«Продержите меня хоть 10 лет в лечебнице, я не изменюсь…»
На суде Радкевич рассказал душещипательную историю, что его, тогда еще четырнадцатилетнего кадета, совратила и бросила 30-летняя черноволосая красавица — вдова унтер-офицера. При этом она заразила его сифилисом. Узнав об этом, Радкевич решил убить ее. В один из дней он набросился на нее с ножом, когда она прогуливалась по парку с новым ухажером. Однако спутник вдовы сумел отобрать у него нож и обратился в полицию. Начальство скандал замяло, а Радкевича исключили из корпуса. С того момента он поставил перед собой цель — «очищать мир от скверны».

В своем последнем слове на суде Радкевич заявил: «Продержите меня хоть 10 лет в лечебнице, я не изменюсь. <…> Я не хочу полумер. Я прошу каторги или свободы».

Судьба оказалась более строгим судьей, чем присяжные
Риторика подсудимого, видимо, все же произвела на присяжных впечатление, поскольку на вопрос судьи — достоин ли подсудимый снисхождения, они ответили утвердительно. Сказалось и отрицательное в целом отношение в обществе к проституции. Радкевич был осужден на восемь лет каторжных работ, что по мнению некоторых представителей тогдашнего петербургского юридического сообщества не соответствовало тяжести содеянного.

Впрочем, судьба вынесла Радкевичу свой приговор: осенью 1916 года он был убит заключенными.

Источник

---

"Дело упыря" в селе Подосы, произошедшее в 1831 год

Курьезное происшествие случилось в 1831 году, в селе Подосы Киевской губернии, Бердичевского уезда. Впервые тогда появилась холера и своими многочисленными жертвами надолго оставила в памяти народа этот год, известный у него и доселе под названием "великаго помiрка". Тогда по селам умирало ежедневно по несколько десятков душ в каждом. Завернула эта "пошiсть" и в село Подосы. С начала июня стали умирать селяне по одному, по два в день; но чем дальше, тем смертность становилась больше.
Селяне не знали, что делать, как отвратить от себя такое зло. Пробовали различные средства: святили воду в криницах на четырех концах селения, заставляли нескольких женщин в одежде Евы, под вечер, оббежать вокруг всего села; но ни то, ни другое средство нисколько не помогло. Наконец, кто-то посоветовал им обратиться к Максиму Мазуренко, крестьянину соседнего селения Степанок, который, как ходил слух, может излечивать всякую болезнь. 28 июня два крестьянина из с. Подосов приехали к Мазуренко с просьбой отправиться к ним для истребления открывшейся у них болезни. Мазуренко согласился и на другой день был в Подосах. После некоторых расспросов он объявил крестьянам, что вся эта болезнь происходит от умерших недавно местного пономаря и его жены, похороненных в одной могиле и гробу. Это они, говорил Мазуренко, встают ночью и ходят по хатам: где в хату зайдут и дохнут на человека, тотчас он и заболеет, а у кого еще и кровь высосут, тот не поднимется уже во веки вечные.
Тут его заявление подтвердила крестьянка Явдоха Карпенкова. Она стала рассказывать, как однажды поздно вечером встретил ее на улице умерший пономарь и, ударив палкой, велел вести его к своему сыну, местному дьячку. "Я, - говорит, - подвела его к дьяковой хате, отворила дверь и впустила его в сени, а сама стала под хатою и слушаю, что-то будет; как вдруг загрохотали горшки и миски в хате, а на другой день, помню, жаловался дьячок, что кто-то ночью потолк у него в хате все миски и горшки". Хотя Явдоха считалась полуумной, но в настоящую минуту почти все село потеряло голову, и все вполне поверили заявлениям Карпенковой.
- Так что ж, Максим, нельзя ли как беде помочь?
- Отчего же нельзя? Можно. Нужно только сейчас же идти к могиле пономаря и его жены, откопать их и отрубить им головы.
Нужно было добиться согласия дьячка, сына покойников, которых предложенная мера касалась.
- Что хотите, делайте с ними, только бы они не ходили больше по селу, - ответил дьячок Федор Левицкий.
Тогда громада двинулась к кладбищу. Разрыли могилу, открыли гроб; Мазуренко с топором в руках вскочил туда и принялся рубить головы пономарю и его жене; ударил раз, другой, - из перерубленной шеи показалась кровь.
- Вот видите, сколько проклятые выпили людской крови! - заметил Мазуренко, - дайте же мне осиновый кол, я их приткну тут до самой земли; тогда уж не поднимутся больше.
Подали два колка, Мазуренко пригвоздил им пономаря и его жену. Затем потребовал хворосту и тут же в гробу сжег их головы.
В благодарность за такое лечение подосская громада решила выдать Мазуренко из общественной казны рубль серебром, да пол-корца ржи и, сверх того, послать трех человек для уборки Мазуренкового хлеба. А между тем вскоре дошло известие о врачевании Мазуренко до местного начальства; последнее привлекло его к уголовной ответственности. На суде Мазуренко заявил, что он уже в течение пяти лет пособляет людям в различных болезнях, что делает это в силу врожденной способности: "я, говорит, родился упырем, и пока жить буду, буду помогать людям в их болестях".
Для излечения самого Мазуренко от "упырства" начальство предало его церковному покаянию на полтора года.
("Дело из махновского уезд. суда о кр. Максиме Мазуренко за откопание мертвых тел и отрубление им голов. 1831 г." в пересказе К. Кошовика)

---

История возникновения известных слов






Мы привыкли в процессе общения употреблять самые разные слова, даже не задумываясь об их происхождении.

Мы решили поделиться с вами любопытными фактами об истории возникновения некоторых из них.

---

Русский закусочный стол.


Наверное, каждый исследователь русской кухни не раз и не два начинал свои материалы словами о том, что русская кухня широко известна и пользуется признанием во всём цивилизованном мире. А еще она самобытная, уникальная, разнообразная…

Тот, кто будучи за границей пытался найти русский ресторан, знает, что на пять континентов и двести стран приличных русских заведений наберётся не больше десятка. При этом меню каждого второго — жалкая пародия на русскую кухню.

Если бы такое плачевное положение русской кухни было только за границей, с этим можно было бы смириться. Но ведь и в России традиционная русская кухня практически не востребована ни в какой форме. Рестораны, в которых в меню есть квашеные овощи, мочёные яблоки, расстегаи, кулебяки, овсяный кисель и другие блюда русской кухни, можно пересчитать по пальцам одной руки.

Отчего же в самом захудалом городке России обязательно найдется ресторан итальянской, японской и даже грузинской кухни, но ни одного заведения с русской кухней? Может быть, потому, что советские многонационалы уничтожили все русские кулинарные традиции? Не без этого. Но ведь нашлись энтузиасты, которые возродили многие забытые рецепты и технологии. Может быть, не позволяет технологическая база; русскую печь ведь не поставишь на кухне, да и кадки нужны, ухваты, ендовы? Тоже вряд ли; многие повара и на современном оборудовании справляются с томлением щей, мочением овощей и всевозможной выпечкой. Значит, причина невостребованности одной из величайших кухонь мира на своей же исторической родине только одна — русский человек не понимает, в чём заключается та самая уникальность, самобытность и неповторимость русской кухни.

Одним только вкусом овсяного киселя и шанешек современного избалованного потребителя в русский ресторан не заманишь. Он воспринимает кухню в целом, и помимо вкуса большое значение для него имеет форма подачи, процедура поедания и даже исторический бэкграунд блюд и мифология. И что ему может предложить русская кухня? Самовар, посуду, расписанную под гжель, и цыганский хор?

Но ведь не может такого быть, чтобы одна из величайших кухонь мира не имела внешней специфики! Обратившись к классическому периоду русской гастрономии мы без труда обнаружим ту самую уникальную гастрономическую систему, без которой вся русская кухня — простой набор необычных блюд со смешными названиями.

В процедурном отношении отличие классической русской кухни времён расцвета Империи от всех прочих кухонь мира заключалось в существовании «закусочного стола», в своеобразной «еде до еды». Разделение обеда на три части: закуска, основной обед, и десерт, разнесенные также физически в три разных комнаты: буфетную, столовую и гостиную, и были той самой ярчайшей особенностью русского гастрономического спектакля, о которой с удивлением писали в своих дневниках и письмах побывавшие в России иностранцы.

На Севере принято перед основною трапезой подавать какое-нибудь легкое кушанье — прямо в гостиной, за четверть часа до того, как садиться за стол; это предварительное угощение — своего рода завтрак, переходящий в обед, — служит для возбуждения аппетита и называется по-русски, если только я не ослышался, «закуска». Слуги подают на подносах тарелочки со свежею икрой, какую едят только в этой стране, с копченою рыбой, сыром, соленым мясом, сухариками и различным печением, сладким и несладким; подают также горькие настойки, вермут, французскую водку, лондонский портер, венгерское вино и данцигский бальзам; все это едят и пьют стоя, прохаживаясь по комнате. Иностранец, не знающий местных обычаев и обладающий не слишком сильным аппетитом, вполне может всем этим насытиться, после чего будет сидеть простым зрителем весь обед, который окажется для него совершенно излишним.

— Кюстин А. “Россия в 1839 году” .(1)

Что такое закусочный стол?

Внешне это было отдельное от обеденного стола композиционно-гастрономическое сооружение. За закусочный стол не садились, выпивали и закусывали стоя. Тарелки с закусками держали в руках.(2) Часто закусочный стол намеренно делали выше обычного стола, чтобы никому из гостей не пришло в голову придвинуть к нему стул:

Закуски принято подавать перед обедом на особом столе, в стороне от накрытого к обеду, или даже в соседней комнате. Стол должен быть накрыт безукоризненно чистой скатертью. Посредине или к одной стороне поставить графины и бутылки с водками. Водки, если покупные, должны подаваться каждая в своей бутылке; раскупорить бутылки и слегка заткнуть их пробками. Простую водку и все домашнего приготовления разлить по графинчикам. Вокруг графинов и бутылок должны быть поставлены рюмки разных размеров и в изобилии. Впереди водок поставить на особых тарелках горячие и холодные закуски. При этом не могу не упомянуть об одном: к закускам не следует никогда класть, как это в иных домах практикуется, вилки в наклонном положении, т.е. одним концом на скатерть, а другим на тарелку. Это в высшей степени некрасиво. Надо класть вилочку или ложечку, смотря по сорту закуски, на самую тарелку, где закуска.

Справа и слева от графинов поставить по кипе закусочных тарелочек, рядом положить одну возле другой, одну или несколько дюжин маленьких вилочек и ножей и на нескольких больших тарелках нарезанный небольшими кусочками хлеб, белый, черный и пеклеванный. С каждого конца стола по кипе сложенных чистых салфеток. К закусочному столу не принято ставить стульев. Гости кушают стоя и берут каждый что кому угодно.

Пока гости заняты вокруг закусочного стола, разливают суп по тарелкам и ставят к каждому прибору на обеденном столе, чтобы гости, после закуски, могли тотчас же приняться за суп.

За завтраком и ужином принято закуски и водки ставить на стол и тотчас садиться.

— Е. В. Спасская, "Горячие и холодные закуски и холодный буфет"«.(2-1)

История появления закусочного стола

Закуска — «в высшем обществе: завтрак до обеда, водка с соленою и другой снедью; иногда ранний обед: именинная закуска; в народе же более употребительно множественное закуски: десерт, заедка, верхосытка, лакомства, сласти, пряники».

— Толковый словарь Даля. — 1863–1866

По мнению В.В. Похлёбкина, до XVII века слово «закуска» было синонимом завтрака.

Возникла эта традиция из крестьянского обычая рано утром до выхода на работу съесть что-нибудь не требующее приготовления или разогрева, и запить это квасом или простоквашей. В такой крестьянский закусочный стол обязательно входили хлеб, лук, сыр (творог), варёные яйца с квашениями и соленьями (грибы, капуста) или холодные копченья (сало, домашняя колбаса, копчёная рыба), а также всё то, что осталось со вчерашнего ужина.

Однако крестьянский закусочный стол не стал самостоятельным явлением. Для русского народа основной пищей всегда была и оставалась горячая, жидкая еда: щи, похлёбки на растительном сырье, а также различные затирухи, заварихи, болтушки и другие разновидности мучных супов.

В дворцовой и аристократической среде закуски прижились, и в XVII–XVIII веке стали обязательным атрибутом, так как изначально выполняли роль не основного блюда, а лишь вступления к обеду. Таким образом на русском закусочном столе оказались черная (паюсная, зернистая) и красная икра, вяленая и соленая рыба (семга, сельдь), отварная холодная осетрина, севрюга, стерлядь. К XIX веку закуски распространились и в более низкой социальной среде купечества, а в 70-80-е годы XIX века и среди мещанства. У небогатых людей закуски состояли преимущественно из овощных солений и квашений, дополняемых хлебом, а вместо икры и балыка была селёдка.

Мясные и молочные продукты (сыры, колбасы, ветчина) попали на закусочный стол только с XVIII века, а сливочное масло в XIX веке. В этот же период к закускам добавляются рыбные копчёности (балык, севрюга, шемая, залом), а в начале XX века появляются консервы. Такие калорийные закуски потребовали дополнительных овощных блюд. Так на закусочном столе появились винегреты и зелёные салаты. Но даже при таком разнообразии, закусочный стол не мог заменить обычное питание, так как основными закусками были концентрированные, острые, кислые и солёные блюда, призванные не насытить, а возбудить аппетит.(3)

Закусочный стол в других странах

Закусочный стол как самостоятельное явление сложился к началу XVIII века не только в России, но и в ряде других европейских стран, например во Франции и Швеции. Шведский и французский закусочные столы отличались от русского холодного стола.

В Швеции закусочный стол получил название «сморгасбурдет» (дословно «бутербродный стол»), так как закуски состояли из того, что можно съесть в холодном виде вместе с хлебом. К концу XIX века шведский закусочный стол, становясь всё более обильным, превратился в шведский стол в его современной форме, с многочисленными холодными закусками и горячими блюдами. В таком виде в начале XX века шведский стол впервые появился в ресторанах Петербурга.

За 1 руб. 25 коп. в «Туристе» и за 1 руб. 50 коп. в «Баре-Туристе» клиент мог по собственному выбору взять со стола любые закуски, горячие блюда и безалкогольные напитки в любом количестве. Это были первые в стране рестораны самообслуживания, прислуга ресторана только убирала грязную посуду со столов.

Закусочный стол в «Баре-Туристе» состоял из 15 наименований: заливное из дичи, винегрет, ассорти из сыров и колбас, соленья и маринады, заливное из рыбы, холодная осетрина, грибы, телятина и т.д. Также можно было получить перловый суп, бульон с рисом, консоме жульен, бефстроганов, антрекот, кокиль из рыбы, сливочное мороженое и прочее. Алкогольные напитки в этих ресторанах не подавались. (4)

Во Франции закуски появились еще в конце XVI века при королевской кухне, где повара старались дополнить обед короля чем-то необычным. Их обозначали термином Hors d’oeuvre, что можно перевести, как «вне основной части». Таким образом, французы воспринимали закуски как что-то дополнительное, совершенно необязательное, а иногда и просто исключительное по отношению к тому, что полагалось для обеда. До середины XIX века закуски во Франции подавались не до начала застолья, а в процессе обеда, в промежутках между основными блюдами (3-1). Примерно с 1860 года русская система подачи закусок стала распространяться и во Франции. Этот факт зафиксирован во французской гастрономической энциклопедии Larousse Gastronomique, изданной в 1938 году.

Первым пропагандистом русских закусок на Западе стал великий французский повар Юрбен Дюбуа (1818–1901), одно время работавший в России шеф-поваром у графа Орлова. Обычай подачи закусок перед едой, привезенный Дюбуа из России на родину, показался французам интересным. Они кое-что адаптировали, русское изобилие в чем-то заменили разумным для желудка набором, и термин hors d’oeuvre а la russe занял свое место во французской кухне. (5)

Напитки закусочного стола

Французы не учли одну важную деталь. В русской кулинарной традиции с начала XVI века закуски сопровождались обязательными несколькими рюмками крепкого алкоголя. Свидетельство этому мы находим в книге "Записки о Московии"(6), где Сигизмунд Герберштейн, посетивший в 1517 году Московское княжество с посольской миссией, пишет следующее:

«В рыбные дни мне привозили забитую рыбу и много больших копченных на воздухе без соли осетров; еще графинчик с водкой (в оригинале — pranndt Wein), которую они всегда пьют за столом перед обедом». И еще: «Наконец стольники вышли за кушаньем [снова не оказав никакой чести государю] и принесли водку (в оригинале — aqua vitae), которую они всегда пьют в начале обеда…».

На протяжении нескольких столетий из всего многообразия национальной кухни отбирались именно те блюда, которые наиболее гармонировали с национальными же напитками. Бесконечное разнообразие закусок диктовалось большим выбором крепких напитков, которые занимали центральное место любого закусочного стола. Вот как известный русский кулинар И.М. Радецкий в 1853 году описывает организацию закусочного стола:

«При дверях из гостиных комнат накрыть стол для водок и закусок, поставить на середину поднос с рюмками и графины с водкою из следующих: белая померанцевая, красная померанцевая, горькая померанцевая, мятная, миндальная, персиковая, английская горькая, гвоздичная, малиновая, вишневая, ратафия, испанская горькая, бальзамная, данцигская, розовая, анисовая, полынная, золотая, лимонная, тминная, джин голландский, коньяк, крымская и арак». (7)

Современному человеку, привыкшему к одному-единственному сорту водки, удивительно видеть такое богатство выбора алкогольных напитков. Но и огромное разнообразие закусок современных людей изумляет не меньше. Без крепких вкусоароматических водок, специально созданных водочными мастерами, чтобы подчеркивать и дополнять определённую закуску, вызывая усиленное выделение желудочного сока, русский закусочный стол терял всякий смысл. Что и произошло во Франции. Постепенно французы отказались от русской системы подачи закусок. В 1903 году великий французский ресторатор и кулинарный критик Огюст Эскофье писал в своём кулинарном путеводителе:

«Гостеприимные хозяева и метрдотели, скорее суетливые и усердные, чем думающие, ввели и у нас моду на закуски, не учитывая особенностей климата, того, что у нас другие национальные традиции, вкусы, привычки и темперамент. Они стали накрывать этими „закусками“ те же столы, за которыми люди потом ужинали, что уже было нарушением традиции. К тому же этим словом стали именовать и обычные французские холодные блюда. К счастью, сейчас стали понимать нелепость введения такого варварского обычая, и его сейчас можно редко встретить во французских ресторанах». (8)

Возмущение Огюста Эскофье можно понять. Обильные и разнообразные закуски, подаваемые до обеда, притупляли аппетит, делая основные блюда избыточными. Но отказываясь от русского закусочного стола, Эскофье не отказался от системы service a la russe (подача каждого блюда в том порядке, в котором напечатано в меню) вместо service a la francaise (подача всех блюд одновременно). К середине XIX века русская система подачи блюд распространилась не только во Франции, но и в других странах Европы. Сервировка стола a la russe была практичнее и удобнее, но требовала большего числа прислуги.(9)

В отличие от Франции, традиция начинать обед с холодных закусок в России не только не исчезла, но и распространилась на все слои общества. Изначально появившись при дворе и среди аристократии, к концу XIX века купцы, духовенство, мещане, интеллигенция и студенчество начинали с закусок обед, завтрак, ужин и даже поминальные обеды. Подтверждение этому мы можем найти в многочисленных литературных источниках:

Дядя Хрисанф, пылая, волнуясь и потея, неустанно бегал из комнаты в кухню, и не однажды случалось так, что в грустную минуту воспоминаний о людях, сидящих в тюрьмах, сосланных в Сибирь, раздавался его ликующий голос:

— Прошу к водочке!

Стараясь удержать на лицах выражение задумчивости и скорби, все шли в угол, к столу; там соблазнительно блестели бутылки разноцветных водок, вызывающе распластались тарелки с закусками. Важный актер, вздыхая, сознавался:

— Собственно говоря, мне вредно пить. И, наливая водку, добавлял:

— Но я остаюсь верен английской горькой. И даже как-то не понимаю ничего, кроме…

Входила монументальная, точно из красной меди литая, Анфимьевна, внося на вытянутых руках полупудовую кулебяку, и, насладившись шумными выражениями общего восторга пред солидной красотой ее творчества, кланялась всем, прижимая руки к животу, благожелательно говоря:

— Кушайте на здоровье!

Дядя Хрисанф и Варвара переставляли бутылки с закусочного стола на обеденный, не важный актер восклицал:

— Карфаген надо разрушить!

— М. Горький, «Жизнь Клима Самгина». (10)

По окончании похорон, дядя Григорий Семеныч пригласил как духовенство, так и прочих ассистентов в ближайшую кухмистерскую на поминальный обед.

Закуска прошла довольно вяло. Стрекоза продолжал качаться из стороны в сторону, бормоча себе под нос: «вот оно… заключение! ну, и что ж! ну, и извольте!» Очевидно, он разговаривал с бабенькой, которая приглашала его туда, а ему «туда» совсем не хотелось, хотя, по обстоятельствам, и предстояло поспешать. Удав и Дыба начали было рассказ о том, какие в грузинских прудах караси водились — вот этакие! — но, убедившись, что карасями современного человека даже на похоронах не проберешь, смолкли. «Индюшка» рассматривала на свет балык и спрашивала у хозяина кухмистерской, где и почем он его покупал: кадеты и прочая молодежь толпились около закусочного стола и молча гремели вилками; дядя Григорий Семеныч глазами торопил официантов, чтоб подавали скорее. Что же касается до Поселенцева, то он разом, одну за другой, выпил шесть рюмок рижского бальзама и в один момент до того ополоумел, что его вынуждены были увести.

— Салтыков-Щедрин, «Михаил Евграфович». (11)

Следует отметить, что крепкий алкоголь употреблялся только у закусочного стола. За обедом пили только вино. После первого блюда подавали бургундское и бордо, между холодными антре и жарким — дорогое белое вино рейнвейн. После второго блюда и жаркого пили бордо и бургундское, сладкие антреме сопровождал херес. Шампанское пили на протяжении всего обеда, причём в XVIII веке было принято с шумом пускать пробку в потолок. Согласно правилам дворянского этикета, бокал выпивался одним глотком, не допускалось нюхать вино, пробовать, недопивать до конца или пить «по-куриному» маленькими глотками. (12)

У русского человека может возникнуть вопрос: «Как можно было сохранять вертикальное положение, смешав так много разных напитков?» Вопрос вполне резонный. В наши дни в любом приличном европейском ресторане посетителям предложат начать ужин рюмкой биттера, затем к разным блюдам будут поданы несколько сортов белых и красных вин, а в качестве дижестива принесут креплёное вино (портвейн, херес, мадеру) или дистиллят (коньяк, граппу, кальвадос). Секрет заключается в том, что безопасно комбинировать можно напитки с однотипной сырьевой основой. Тяжёлое похмелье чаще всего бывает у тех, кто совмещает рабоче-крестьянскую водку (разбавленный водой спирт-ректификат) с любым другим алкогольным напитком.

Блюда закусочного стола

«В другой комнате… появилась на столе белуга, осетры, семга, икра паюсная, икра свежепросоленая, селедки, севрюжки, сыры, копченые языки и балыки…

Потом появились… изделия кухни: пирог с головизною, куда вошли хрящ и щеки 9-пудового осетра, другой пирог с груздями, пряженцы, маслянцы, взваренцы. …Гости, выпивши по рюмке водки темного оливкового цвета, какой бывает только на сибирских прозрачных камнях, из которых режут на Руси печати, приступили со всех сторон с вилками к столу и стали обнаруживать, как говорится, каждый свой характер и склонность, налегая кто на икру, кто на семгу, кто на сыр».

— Н. В. Гоголь. Собрание художественных произведений в 5 томах.(13)

Русский закусочный стол складывался из трех родов блюд: мясных, рыбных и овощных. Из мясных блюд были распространены ветчина, студень говяжий, холодец поросячий, поросёнок холодный заливной, язык свиной и говяжий отварной, телятина холодная заливная, солонина отварная. Мясные закуски сопровождались горчицей и хреном.

Рыбные закуски были представлены более разнообразно: корюшка и ряпушка подкопченные, икра черная паюсная осетровая, икра розовая или желтая сиговая, селедка с луком под конопляным маслом, судак заливной, балык осетровый и нельма (розовая) холодного копчения, манерка (тугунок, сосьвинская сельдь) слабосолёная, осетровый бок холодного копчения, севрюга горячего копчения, сёмга свежепросольная беломорская, лососина свежепросольная, омуль или чир копчёный, снетки чудские.

Хрен к солёным и холоднокопченым рыбным блюдам был недопустим и подавался только к заливной рыбе и севрюге.

Из овощных закусок были популярны огурцы солёные бочковые, грибы белые маринованные, винегрет русский, баклажаны квашеные фаршированные, рыжики калиброванные солёные, капуста квашеная, арбузы и помидоры солёные, яблоки мочёные. Место на закусочном столе, где все эти мочения и квашения стояли, назывался "разносол"(14).

Блюда из горячего мяса и сдобного теста на закусочный стол не ставили, основной упор делался на солёные и пряные продукты, возбуждающие аппетит. Большинство закусок готовилось впрок, и представляли собой продукты длительного хранения.(15)

Исчезновение закусочного стола

В скудные советские времена разделение обеда на закусочный и обеденный столы потеряло всякий смысл, так как и для того и для другого у народа были одни и те же блюда, и один и тот же напиток — советская водка из спирта-ректификата. После того как хранители традиций, национальная аристократия и просто образованная часть общества, были частично уничтожены, частично изгнаны из страны, частично загнаны в подполье, русская кулинарная культура пришла в упадок, кухня стала бездумной и эклектичной. Деградировала и процедурная сторона русской кухни. Холодные и горячие закуски стали ставить на один стол.

С воцарением водно-спиртовой водки и исчезновением былого разнообразия алкогольных напитков пришло в упадок и закусочное меню. Безвкусный, обжигающий спиртом алкоголь быстро отобрал из множества закусок то, что лучше всего под него подходило: солёное сало, селёдка под шубой, маринады, зеленый лук, помидоры, фаршированные сыром и чесноком и т. д. Прежние гастрономические изыски стали излишни. К примеру, такое произведение кулинарного искусства, как многоэтажная кулебяка, в которой вкус каждого слоя дополняет соседний в единой полифонии, раскрывается наиболее полно в сочетании с некоторыми видами настоек. А вместе с советской водкой это чудо русской кулинарии превращается по вкусу в обыкновенный пирог. Следовательно, ни к чему тратить время и силы, нужно сразу лепить простой пирог.

В наше время нет никаких препятствий для возврата к кулинарным традициям времен расцвета русской кухни. Естественно, что вернуть прошлое невозможно, да и не нужно. Достаточно будет взять за основу опыт предков и попытаться внести хоть какое-то разнообразие в унылое меню наших застолий.

Андрей Остромиров

Примечания:

(1) Кюстин А. «Россия в 1839 году». М., 1996. Т. 2. С. 210
(2) Е. В. Спасская, «Горячие и холодные закуски и холодный буфет», — Москва: Тип. И.Д. Сытина, 1915
(3) В.В. Похлебкин, «Занимательная кулинария» — Москва: Центрполиграф, 2003.
(4) Демиденко, Юлия Борисовна, «Рестораны, трактиры, чайные… : из истории общественного питания в Петербурге XVIII — начала XX века» / Юлия Демиденко. — Москва: Центрполиграф, 2011
(5) Илья Лазерсон, Сергей Синельников, «САЛАТЫ И ЗАКУСКИ. ВКУСНО И БЫСТРО». — М: Центрполиграф, 2008
(6) Сигизмунд Герберштейн. «Записки о Московии». М. МГУ. 1988
(7) Радецкий И.М. «Альманах гастрономов». СПб.: Типография Штаба Отдельного Корпуса Внутренней Стражи, 1852. С. III
(8) Огюст Эскофье, «Кулинарный путеводитель». — Париж Georges Auguste Escoffier
(9) Юрий Лотман, Елена Погосян, «Великосветские обеды». — СПБ: из-во Пушкинский фонд, 1996
(10) М. Горький, «Жизнь Клима Самгина». — Москва: Государственное издательство художественной литературы, 1953.
(11) Салтыков-Щедрин, «Михаил Евграфович» (1826-1889) — [Cочинения]. Т. 7. За рубежом. — 518, [1] с
(12) Короткова, Марина Владимировна, «Эволюция повседневной культуры московского дворянства в XVIII — первой половине XIX вв.» [Текст] дис… д-ра ист. наук [Место защиты: ГОУВПО «Московский педагогический государственный университет»]. — Москва, 2009. — 776 с. + Прил. (с. 438-776)
(13) Н. В. Гоголь. «Собрание художественных произведений в 5 томах». — М.: изд. АН СССР, 1959. Т. 5
(14) Родионов Б., «История русской водки от полугара до наших дней» / Борис Родионов. — М.С: Эксмо, 2011. — 136 с.: ил
(15) Шеин И.В. «Сибирский парадный стол». XIX — начало XX в. — Красноярск: Ситалл, 2013

---

Как наши предки диагностировали беременность

Чисто для ознакомления.По мне так многое очень сомнительно.А некоторые вещи так вобще небезопасны


Сегодня определить, беременна женщина или нет, не составляет труда. Достаточно пойти в аптеку, купить тест-полоску и потратить буквально несколько минут времени. В широком доступе эти средства появились еще в 1978 году, правда, тогда на получение результата требовалось 2 часа, а достоверность тестов была всего 20%.

А вот раньше с определением беременности всё было гораздо сложнее. Давайте посмотрим каким же средствам прибегали наши далекие предки.




Пшенично-ячменный тест



Один из первых тестов на беременность, если не самый первый, появился в Древнем Египте. В 1350 году до нашей эры женщинам рекомендовалось мочиться на зерна пшеницы и ячменя в течение нескольких дней. Если прорастала пшеница, то это значило, что женщине стоит ждать девочку, а если же прорастал ячмень, то мальчика. Если не прорастало ничего, то женщина не была беременной.

Что самое интересное, этот тест действительно работал: в 1963 году ученые провели эксперимент и обнаружили, что в 70% случаев моча беременных женщин может заставить семена прорасти, а моча небеременных женщин или мужчин не приводила к такому эффекту.

Луковый тест

В то время как древние египтяне проверяли, беременна ли женщина, пшеницей и ячменем, древние греки пользовались для этих целей… луком. Гиппократ, который сегодня считается основателем медицины, предложил следующий тест: женщина, которая хотела провериться на беременность, должна была вставить во влагалище на ночь луковицу или другой сильно пахнущий овощ. Если ее дыхание пахло луком на следующее утро, то она не была беременна. Это было основано на идее, что если матка женщины открыта, то запах лука проникнет ко рту, как по аэродинамической трубе.

Пивной тест

В древнеегипетских папирусах вычитали еще один странный способ определения беременности. Нужно было разлить по полу в закрытом помещении много пива и перебродившего сусла, а затем усадить в эту лужу женщину. Неудивительно, что от запаха в помещении ее начинало тошнить. А по обильности рвоты и определялось, беременна ли она.

Тест щеколдой

В медицинском трактате конца XV века было сказано: «Если вы хотите знать, беременна ли женщина, нужно попросить ее помочиться в таз, а затем положить в этот таз щеколду или ключ на три-четыре часа. После этого нужно слить мочу, вынуть щеколду и посмотреть, остался ли от нее отпечаток на дну таза. Если да, то женщина беременна».

Пророки мочи

В XVI веке европейские «пророки мочи» утверждали, что они могут определить, беременна ли женщина, по цвету и прочим характеристикам ее мочи. Некоторые также смешивали мочу с вином и наблюдали за результатом (что интересно, алкоголь действительно может реагировать на белки, присутствующие в моче беременной женщины). Также эти «пророки» определяли по моче не только беременность, но и болезни, которыми страдал их пациент.

Глаза женщины

Врач Жак Гуллемо, который жил в XVI веке, утверждал, что можно судить о беременности женщины, просто посмотрев ей в глаза. Гуллемо, автор известного трактата по офтальмологии, заявил, что в начале второго месяца «глаза беременной женщины глубоко посажены, зрачки маленькие, веки приопущены, а в углах глаз имеются опухшие жилки». Это, вероятно, неправда, но доктор был прав в одном: во время беременности у женщины действительно может измениться зрение.

Знак Чедвика

Еще в самом начале беременности (на сроке примерно в шесть-восемь недель) шейка матки, влагалище и половые губы могут приобрести темно-синеватый или фиолетово-красный оттенок в связи с увеличением притока крови к этой области. Этот признак беременности, наряду с другими традиционными признаками, такими как тяга к соленому, был впервые замечен в 1836 году французским врачом-акушером Джеймсом Чедвиком (получил он одноименное название — «знак Чедвика». Но, учитывая чопорность врачей того времени, подобные признаки беременности не проверяли практически никогда.

Кроличий тест

Помимо тестов-наблюдений, таких как «знак Чедвика», вплоть до XX века существовал очень неприятный способ тестирования беременности, который трагически оканчивался для кроликов, мышей и крыс. В 1920-е годы два немецких ученых, Сельмар Ашхайм и Бернхард Зондек, нашли в моче беременных женщин определенный гормон, который связан с ростом яичников (сегодня этот гормон известен как хорионический гонадотропин).

Инъекцию мочи беременной женщины вводили неполовозрелым крольчихам, крысам или мышам, чтобы побудить их яичники развиваться. На пятый день после инъекции зверюшку убивали и вскрывали, чтобы посмотреть результат.

Лягушачий тест

Хотя этот способ работал по тому же самому принципу, что и кроличий тест, он был гуманнее, поскольку животное оставалось в живых. В конце 1940-х ученые установили, что если ввести мочу беременной женщины живой жабе или лягушке, то в течение 24 часов та начнет метать икру

---

Интересные факты о наших глазах





Наше зрение — это самый наш большой феномен. Без зрения нам было бы не интересно жить, ведь мы не видели бы этого прекрасного и яркого мира. Жаль, что многие люди лишены зрения… Но этот пост немного не об этом, а о занимательных фактах, касающихся наших глаз. А ведь вы даже и не задумывались о таких вещих. Безумно интересно!

---

Сказ о неизвестных русских богатырях






Если попросить среднестатистического человека в нашей стране назвать имена русских богатырей, вам почти наверняка назовут Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алёшу Поповича. А вот дальше — заминка. Благодаря массовой культуре, только эти трое стали широко известны. А между тем, богатырей на Руси было гораздо больше, вот только знают о них далеко не все. Попробуем исправить ситуацию и рассказать в этой подборке о «неизвестных» русских богатырях.


strong>Святогор

Один из самых древних героев русского былинного эпоса. Святогор — богатырь-великан настолько большой и сильный, что даже Мать — Сыра Земля не могла его выдержать. Однако и сам Святогор, согласно эпосу, не мог превозмочь «тяги земной», заключённой в суме: пытаясь поднять суму, он уходил ногами в землю.




Микула Селянинович

Легендарный пахарь-богатырь, с которым нельзя биться, потому что «весь род Микулов любит Мать — Сыра Земля». Согласно одной из былин, именно Микула Селянинович попросил великана Святогора поднять упавшую на землю сумку. Святогор этого сделать не смог. Тогда Микула Селянинович поднял сумку одной рукой и сказал, что в ней находится «вся тягость земная». Фольклор говорит, что было у Микулы Селяниновича две дочери: Василиса и Настасья. И стали они жёнами Ставра и Добрыни Никитича соответственно.



Вольга Святославич

Вольга относится к числу одних из самых древних богатырей в русских былинах. Его отличительными чертами были способность к оборотничеству и умение понимать язык птиц и зверей. Согласно легендам, Вольга — сын змея и княжны Марфы Всеславьевны, которая зачала его чудесным образом, случайно наступив на змею. Когда он увидел свет, содрогалась земля и ужасный страх сковал всех живущих существ. Интересный эпизод встречи Вольги и Микулы Селяниновича описывают былины. Во время сбора податей с городов Гурчевца и Ореховца повстречал Вольга пахаря Микулу Селяниновича. Увидев в Микуле могучего богатыря, позвал Вольга его с собой в дружину для сбора податей. Отъехав, Микула вспомнил, что позабыл соху в земле. Два раза посылал Вольга дружинников ту соху вытянуть, на третий раз сам с дружиной всей не одолел. Микула же одной рукой выдернул ту соху.



Сухман Одихмантьевич

Герой киевского былинного цикла. Согласно легенде, Сухман едет добывать князю Владимиру лебедь белую. Во время поездки он видит, что Непра-река борется с силой татарскою, которая мостит на ней мосты калиновы, чтобы идти к Киеву. Сухман избивает силу татарскую, но во время сражения получает ранения, которые закрывает листочками. Сухман возвращается в Киев без лебеди. Князь Владимир не верит ему и велит за похвальбу заточить в погреб, а Добрыню Никитича посылает узнать, правду ли сказал Сухман, и когда оказывается, что правду, Владимир хочет наградить Сухмана; но он снимает с ран листочки и истекает кровью. Из его крови потекла река Сухман.



Дунай Иванович

Один из популярнейших богатырских образов в русских былинах. В отличие от трёх главных героев эпоса (Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича), Дунай Иванович — персонаж трагический. Согласно легенде, во время свадьбы Дунай и Настасья Королевична, которая тоже была богатыркой, начинают хвастать, Дунай — храбростью, а Настасья — меткостью. Они устраивают поединок и Настасья трижды простреливает серебряное кольцо, лежащее на голове у Дуная. Не в силах признать превосходство жены, Дунай приказывает ей повторить опасное испытание в обратном варианте: кольцо теперь на голове у Настасьи, а стреляет Дунай. Стрела Дуная попадает в Настасью. Она умирает, а Дунай узнаёт, «распластавши ей чрево», что она была беременна чудесным младенцем: «по коленца ножки в серебре, по локоточки рученьки в золоте, на головушке по косицам звёзды частые». Дунай бросается на свою саблю и умирает рядом с женой, из его крови берёт своё начало Дунай-река.



Михайло Потык

Один из второстепенных богатырей. Известен он лишь в северно-русских былинах как красавец и змееборец. Легенд о нём существует несколько. Согласно одной из них, Михайло на охоте встретил лебедя, который обратился в девушку — Авдотью Лебедь Белую. Они поженились и дали клятву, что если кто-то умрёт раньше, то оставшийся в живых будет похоронен вместе с умершим в одной могиле. Когда Авдотья умерла, Потыка вместе с её трупом спустили в могилу, на коне в полном вооружении. В могилу явился змей, которого богатырь убил, а его кровью воскресил жену. По другим былинам, жена опоила Потыка и обратила в камень, а сама сбежала с царём Кощеем. Товарищи богатыря — Илья, Алёша и другие, спасают Потыка и мстят за него, убив Кощея и четвертовав неверную Лебедь Белую.



Хотен Блудович

Богатырь в русских былинах, выступающий в одной былине в роли свата и жениха. История Хотена и его невесты — практически древнерусская история Ромео и Джульетты. Согласно легенде, Мать Хотена, вдова, на одном пиру сватала своего сына к красавице Чайне Часовой. Но мать девушки ответила ей оскорбительным отказом, который услышали все пирующие. Когда Хотен узнал об этом, он отправился к невесте и та согласилась выйти за него замуж. Но мать девушки была категорически против. Тогда Хотен потребовал поединка и побил девятерых братьев своей невесты. Мать Чайны просит у князя войско, чтобы справиться с богатырём, но Хотен побеждает и его. После этого Хотен женится на девушке, беря богатое приданое.



Никита Кожемяка

Формально к богатырям не относится, но является героем-змееборцем. Согласно преданию, дочь киевского князя была унесена змеем и удерживалась им в заточении. Узнав от самого змея, что он на свете боится только одного человека — Никиту Кожемяку, она с голубем отправляет письмо к отцу с просьбой отыскать этого богатыря и побудить его сражаться со змеем. Когда посланники князя вошли в избу Кожемяки, занятого своим обычным делом, он от неожиданности перерывает 12 шкур. На первую просьбу князя биться со змеем Никита отвечает отказом. Тогда князь посылает к нему старцев, которые тоже не смогли уговорить Никиту. В третий раз князь отправляет к богатырю детей, и их плач трогает Никиту, он соглашается. Обмотавшись пенькой и обмазавшись смолой, чтобы стать неуязвимым, богатырь бьётся со змеем и освобождает княжескую дочь. Далее, как гласит легенда, змей, поверженный Никитой, молит его о пощаде и предлагает разделить с ним землю поровну. Никита куёт соху в 300 пудов, запрягает в неё змея и проводит борозду от Киева до Чёрного моря; затем, начав делить море, змей тонет.



Василий Буслаев

Тоже формально не богатырь, но очень сильный герой, представляющий собой идеал молодецкой и безграничной удали. С детства Василий был сорвиголовой, не знал никаких стеснений и делал всё только так, как вздумается. На одном из пиров Василий бьётся об заклад, что будет драться во главе своей дружины на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками. Бой начинается, и угроза Василия избить всех противников до единого близка к осуществлению; только вмешательство матери Василия спасает новгородцев. В следующей былине, чувствуя тяжесть своих грехов, Василий отправляется их замаливать в Иерусалим. Но паломничество к святым местам не меняет характера героя: он демонстративно нарушает все запреты и на обратном пути гибнет самым нелепым образом, пытаясь доказать своё молодечество.



Дюк Степанович

Один из самых оригинальных богатырей киевского былинного эпоса. По легенде, Дюк прибывает в Киев из «Индии богатой», так, по всей видимости, называли Галицко-Волынскую землю. По прибытии Дюк начинает хвастать роскошью своего города, собственным богатством, своими одеждами, которые ежедневно его конь приносит из Индии, и находит невкусными вино и калачи князя киевского. Владимир, чтобы проверить хвастовство Дюка, отправляет посольство матери Дюка. В итоге посольство признаёт, что если продать Киев и Чернигов да купить бумаги для описи Дюкова богатства, то не хватит той бумаги.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

неудачное начало дня и недели.Дважды сегодня утром поскользнулась на льду и два раза упала в непроходимую грязьгрязь.Бомжи рядом со мной отдыхают.Пальто и брюки,сумка полностью в грязи. Сломаны каблуки на сапогах.Брюки в стирку.Пальто только в химчистку сдаввать.Домашними средствами в божеский вид не привести.Ноги вроде целы и слава богу.Рука болит но думаю перелома нет.Сильный ушиб.

---

С Днем Рождения !

Поздравляю дорогую и любимую  XAMTAPOс праздником !Здоровья и счастья )Море радости и исполнения желаний)